Когда за очередным поворотом дороги обозначилась одинокая изба с дровяным сарайчиком, оба уставших мальчишки облегченно вздохнули.
— Ай-яй-яй… Как же вас угораздило-то так?.. Горе-то какое… — Причитала над братьями подслеповатая бабка-травница. — И зачем вы в деревню-то полезли? Мор там был. Вот дружинники-то и спалили всё село. Местных — кого порубили, кого стрелами положили. Потом в дом старосты сволокли, да и подожгли. Ведь мор же. Такое дело. Только я, старая, и уцелела. Хранили, видать, светлые боги. Вы отвар-то пейте, пейте. Лихоманку проклятую легко извести, пока она свои корни-то в человеке пустить не поспела. Тут уж лучше перебдеть, чем… Во-от, вижу, — на поправку идете. И, ежели повезет, может в следующий-то раз и не заболеете так.
Система на слова травницы отреагировала сообщением, что скрытый дебаф (болезнь) «кровавая лихоманка» рассеян на начальной (латентной) стадии. Иммунитет к болезням этого вида вырос на 0,01 %, а к самой кровавой лихоманке на целый 1 %.
— А что ж дружинники-то? — отогревшийся горячим травяным напитком, напоминающем травяной чай, только не сладкий и с непривычным послевкусием, Игорь не утерпел. — Чего людей тогда убивать было?
— Ах, милок, — бабулька всплескнула руками, — да разве ж оружные люди разбирать будут что за хворь, да откуда? Не знаешь ты по малолетству своему, что такое мор. И хвала пресветлым богам, что не знаешь. Эх, как же вы в этой одежке на пацанов тетки Элии похожи. — Старуха всплакнула. — И имена совпадают, хотя у ней одних пацанов чуть не дюжина была, да ни одной девки. Ну да всё в руках божиих. Упокой их с миром… Все там будем, и я, старая, попреж многих иных. Ночуйте, касатики. Ни медянки с вас не возьму, да и что с вас брать?.. Мне, старой, на этом свете ничего уж не нужно.
— Ну, что вы, — засмущавшийся от женских слез Игорь попытался утешить хозяйку, — не расстраивайтесь так. Хотите, мы вам дров порубим? Эта Элия родственница ваша была? Вы эта, извините, что напомнил.
— Нет, что ты. Они из городских были. Уж с полтора десятка лет как к нам переехали. А брат ее мужа, Буркас, так в городе и остался. Бобыльствовать. Дядей детишкам ее доводился, — старушка опять зашмыгала носом, всплакнула, — племяшкам своим…
А как известно, мы народ горячий,
И не выносим нежностей телячьих,
А любим мы зато телячьи души,
Любим бить людей, любим бить людей,
Любим бить людей и бить бак-луши.
Припев:
Мы раз-бо-бо-разбойники, разбойники, разбойники.
Пиф-паф, и вы покойники, покойники, покойники.
Пиф-паф, и вы покойники, покойники, покойники.
А кто увидит нас, тот сразу ахнет,
И для кого-то жареным запахнет,
А кое-что за пазухой мы держим,
К нам не подходи, к нам не подходи,
К нам не подходи, а то зарежем.
(Анатолий Горохов, Олег Анофриев
из м/ф «Бременские музыканты»)
В реальном мире прошло еще несколько недель. На Влада начали оформлять документы и квартиру «от государства». Близилось совершеннолетие и приют готовился исторгнуть из своих пенат очередного неподготовленного к самостоятельной жизни птенца. Братьев это изрядно нервировало. Игорь боялся и не хотел оставаться один, а с оформлением опекунства над ним старшего брата возникали одна проблема за другой. Нечего и говорить, что в случае неудачи видеться они будут в основном только в Игре. Возможно, именно в преддверии разлуки братья всё больше времени старались проводить вместе. В Игре, конечно, выбор развлечений в приюте традиционно не был богат.
Сейчас перед братьями вновь лежала дорога в город. Позади членство в шайке разбойников-НПС. Начавшееся крайне перспективным ограблением торгового каравана дело закончилось глобальной пьянкой, до которой «мальцов» не допустили, отправив стоять на стрёме. Ни один из «старожилов» не хотел пропустить участия в празднике, вот и пришлось отдуваться «молодым». А дальше — упившиеся в усмерть тела, даже неудосужившиеся убраться подальше от дороги, неожиданный рейд конной стражи… И закономерный итог, — развешенные на обочинах дороги тела (некоторые со следами пыток огнем, — стражники выпытывали местонахождение ухоронок) и два оставшихся незамеченными сбежавших дозорных, до которых никому не было дела. Своей доли от предыдущего грабежа, к слову, братья так и не получили. Да и не полагалась им особой добычи, в непосредственном столкновении с охраной каравана они не участвовали. Зато и покрасневшими никами (метками убийц мирных персонажей) не обзавелись.