— Достаточно. Ты говоришь. Я не слышу. Или я говорю, ты — не слышишь. Развитие — это одно. Неумеренное любопытство и неосторожность — другое. Смотри, — говорят, — у живых такие забавные бывают порой легенды, — что у Хель есть шкатулка. Шкатулка, в которой заключены холод, голод и мор. И у неё, у шкатулки, есть сторож. Представим, что сторож не знает, что он охраняет. Знает лишь, что что-то важное, и что открывать шкатулку нельзя. Пока сторожем будет Хель, или я, или любой иной не-мертвый мир живых может спать спокойно. А если сторожем поставить человека? Что будет с миром? Ты, лично ты, успеешь не то что до погоста добежать, — хотя бы завернуться в саванн? Или даже этого не успеешь?!..
После продолжительной паузы маг отвернулся и шагнул через арку дверного проема. Я шагнул следом. Мы стояли на пороге огромного, размером со стадион, зала потолка которого не было видно, — только сочащаяся обычным дневным светом туманная дымка. Некромант бесстрастно смотрел на груды белеющих среди мусора костей. Многие скелеты были маленькими, — детскими. Я молчал.
— Каждый случай применения Литургии Света настолько редок и уникален, что в обязательном порядке вносится во все летописи. До того я только дважды встречал упоминания о применении Литургии. Первый, — когда читал о уничтожении алтаря главного храма Ваала в Креморе. Во второй, — за 200 лет до штурма Дорт-на-Истоке, — когда при осаде Альенгоры была уничтожена аватара другого темного божества. Осаду тогда пришлось снять, но, — некромант хмыкнул, — столицу эльфов это не спасло. Через полгода она была сожжена драконом. Об этом потом много баллад сочинили. И сами ушастые — тоже. По итогам, так сказать.
...А над Альенгорой, а над Альенгорой
Проплывал дракон на высоте.
И от дома к дому, и от дома к дому
Тень легко скользила по земле...
Ах-Иберн еще раз хмыкнул и продолжил.
— В нашем мире нет столь мощного оружия, как то, что ты именуешь «ядерным». Но есть много другого, тоже могучего. И хотя с его помощью никогда за раз не уничтожали столь много разумных, как я видел в твоей памяти, это объясняется вовсе не недостатком могущества магов или иных существ... Насылание мора или неурожая тоже может дать превосходный эффект. Особенно, если некому противодействовать, а ограничителем на количество жертв никто из проклинателей не озаботился. Хотя да, в бою магия Стихий куда как эффектнее. Иногда даже эффективнее...
Знаешь, почему ненавидят магов Смерти? Одна из причин, — наше оружие не разбирает. Чума или голод, вызванный неурожаем, равно разят и воина и крестьянина. У воина шансов выжить даже больше. Он хоть как-то защищен, у него какое-никакое оружие, его кормят, на совсем уж худой конец есть армейские лекари, в конце концов. Поэтому от наших заклинаний чаще всего страдают не воины, а невиновные. А это аморально. Как войны вашего мира. Уничтожение мирного населения ВСЕГДА аморально. Помни об этом. Не все из не-мертвых помнят. И не все из живущих. Не только у вас, — у нас тоже есть такие. Традиция сжигания на кострах темных магов зародилась не на пустом месте. Об этом тоже помни.
— Но послушайте, учитель... Ведь на войне нет невиновных. И нет непричастных. Ну, я имею в виду, что те же крестьяне, — они снабжают армию провиантом, ремесленники — оружием и снаряжением. И так далее. Без их участия воины не смогут сражаться эффективно. А значит крестьяне и ремесленники, да даже торговцы и жрецы, — тоже участвуют в войне. Вносят свой вклад в победу!
Некромант мысленно вздохнул. От него ко мне пронеслась волна какой-то мертвенной энергии.
— Очень и очень многие еще не осознали сказанного тобой. Но некоторые — осознали. Традиция сжигания на кострах «поддавшихся Тьме» зародилась не на пустом месте, я повторяю это, ученик. Осознай и запомни раз и навсегда, — всё сказанное тобой правда. Но уничтожение мирного населения аморально, в какие бы одежды оно не рядилось. И я не обеляю даже себя. Хотя укрывшиеся в крепости знали, что жизнь в Пограничье не всегда сладка и беспечна. Всё в мире имеет свою цену. И иногда долг бывает важнее, чем честь. Но грань между этими понятиями порою так тонка, что... — Маг запнулся. — За тысячелетия письменной истории нашего мира только ОДИН темный маг, некромант, был причислен жрецами светлых богов к героям.
Лицо мумии поморщилось. Торчащие куски обнаженного черного мяса шевельнулись, обнажая кости. И ах-Иберн с трудом, я чувствовал, вспоминая продекламировал очередные стихи:
... Я смехом злым не провожал врага, поставив мат,
И сам Безликий Поводырь со мной спускался в Ад.
Но Смерть не приняла меня, не впавшего во Грех,
И по Великому Пути прошел я дальше всех...
— Муххамад-Чернокнижник. Люди, конечно, почти всё перепутали, а что не напутали, — то переврали. Но даже «светлые» помнят это имя. Его еще называли Великим. А в древности, — Мухаммад из Отрара. Были и другие имена.
Загораживая обзор, беззвучно упало системное сообщение.
Внимание! Вы узнали об одном из легендарных магов прошлого!
Соберите еще десять историй о Мухаммаде или любом другом Великом и вам откроется доступ к заданию «По следам Великих»
Редкость задания: легендарное
Сложность: неизвестно
Награда: вариативно, неизвестно
Примечание: доступ к данной информации получает каждый, узнавший хотя бы об одном из Великих
Что примечательно, во вкладке «Полученные задания» данная информация не появилась. Случись что, для доступа к ней придется листать журнал событий.
То ли взяв естественную паузу, то ли давая мне возможность прочитать текст, тьер Равен некоторое время молчал, безразлично уперев взгляд в пылинки, причудливо танцующие в лучах падающего сверху света.
— Большая часть не-мертвых не обладает разумом. Ведет себя как дикие звери. Какой с них может быть спрос? Упырь жрет потому что голоден, а не потому что лелеет какие-то зловещие планы. Но тем выше спрос с тех, кто сохранил свой разум.
Я отвернулся. Наверное, в подземелье прошло действительно очень много времени, потому что глядя на ворохи костей, перемешанных с мусором, я не чувствовал ни ужаса, ни отвращения... ничего. Только легкую печаль ах-Иберна и пульсацию силы. Здесь фон некроэнергии был значительно выше.
Почему-то вспомнилось, что один из американских летчиков прошлых войн, на вопрос журналиста о том, что он чувствует, сбрасывая бомбы на город с мирными жителями, сострил, — ответил, что он чувствует толчок стабилизатора.
— Что здесь произошло?
— Когда я понял, что происходит, поделать было уже ничего нельзя. Только принять неизбежное. Ну, и умереть в бою, а не скорбеть сложа руки... Про желание умереть в бою, — это не доблесть и не недостаток. Это личное предпочтение. Некоторые, перед лицом неизбежной смерти, успокаиваются и расслабляются, встречают ее спокойно и с достоинством. Такое — не такая уж редкость даже среди живых. Но у меня был долг. Я, лично я, — был обязан контролировать Источник. — Уловив невысказанный вопрос некромант пояснил. — Это природное или, реже, искусственное образование, в котором изливается сырая Сила. В этом Источнике она с сильным добавлением магии Смерти.
Заклинания редко действуют мгновенно. Бывает — быстро, очень быстро, но чтобы мгновенно... А если еще и имеется хоть какое-то противодействие... Когда сигнальная сеть рухнула, а Источник стал стремительно иссыхать я уже знал с чем имею дело. Приходилось торопиться и я убил всех. Стариков, женщин, детей... Всех. Сразу. Это было не очень хорошо, при спешке эффективность процесса ниже почти на восемнадцать процентов. При гекатомбе, жертвоприношении Гекате, выход выше. И я применил ее. Жаль, при использовании ритуальных пыток эффективность могла бы быть еще выше. Но времени не было. И на очень короткое время, а главное — очень быстро, я получил мощнейший импульс эманаций Смерти. И покровительство богини. Единственный пришедший тогда в голову способ сделать хоть что-то. Я держал защиту еще целых несколько секунд. Один. Против множества жрецов и магов Светлых. А потом я умер. При Литургии выжигается вся некроэнергия, а душа не-мертвых отрывается от тела. Кто был дальше ста метров от Источника погибли сразу и окончательной смертью. Остальные продержались подольше. За счет иссыхающего Источника и гекатомбы. Мы всё равно погибли, влияние Тьмы неэффективно в районе действия Литургии. Но, как оказалось, Источник иссяк лишь на время. Понимаешь? Такого не должно было случиться! Подобного никогда не бывало раньше! Он обязан был иссякнуть окончательно и бесповоротно. Эльфы даже проверять не стали. Уверен, — просто не захотели терять время на разбор завалов.