Капитана я отыскал на втором уровне руин. Он чего-то или кого-то ждал, притоптывая ногой и похлопывая костяшками правой руки по ножнам. По званию и должности он был старше меня, поэтому я приветствовал его первым.
— Сейчас пойдем. — Исс-ар-тан ударил себя в область сердца закованной в железо рукой. Лязгнул металл. — Отряд уже почти собран, ждем последних.
— Почему они опаздывают?
— Путь от Источника неблизок, а по туннелям им лучше продвигаться с осторожностью. Еще обвалят ненароком. — Офицер хохотнул.
Сдержав любопытство, — оно не слишком уместно при общении со старшим по званию и должности, я отметил, что мыслеречь ах-Иберна «чище». Мысли более отчетливые и яркие. Мысли капитана расплывались, пахли пылью и энергией Смерти.
— Смотрю, ты у нас красавчиком стал? — Капитану явно было скучно. Не думал, что скука — бич не только живых, но и мертвых. Хотя...
— Что делать?.. — Выглядел я и впрямь непрезентабельно. Как будто высохшее тщедушное тельце, да еще постоянно норовившее ссутулиться.
— Эх, жаль, что у нас Высших нет. Вампиров, — пояснил офицер. — Уж больно прожорливые были твари. В гарнизоне их всего-то двое и было. Да еще сотня «птенцов». Нам больше было не прокормить. Не выжил никто. А жаль, какие из них разведчики были...
Мы помолчали. В наступившей тишине через минуту-другую я ощутил легкое напряжение. Прислушался. Ничего. Положил ладони на ближайшую стену и понял, что меня насторожило, — стена мелко вздрогнула, замерла и вздрогнула снова. Я растерянно оглянулся.
— Они идут. — Спокойно подтвердил капитан. — Пошли, общий сбор на верхнем уровне.
Пол сотни довольно высокоуровневой по моим меркам нежити поблекли и даже как будто съёжились, когда в зал вошло ЭТО. Выбив остатки истлевшего косяка в зал на четвереньках, влез голем. На мгновение застряв и сердито рыкнув он выбрался в зал и выпрямился во весь рост. Если бы бронзовая статуя с центральной площади моего города ожила и сошла со своего пьедестала, она бы выглядела куда менее внушительно. Голем как будто сошел с современных компьютерных игр. Высота — около трех с половиной метров, грубо вытесанное человекоподобное (но не человеческое!) лицо с ярко горящими бледно-желтыми глазами, горящие голубым крупные то ли руны, то ли знаки, неприкрытые никаким подобием одежды валы мышц. Визуально голем казался каменным, но металлический лязг, с которым он ставил ноги, говорил о применении при его создании других материалов. Надпись над великаном гласила, — «Одержимый механоголем 248 ур.». Гул и лязг в туннеле говорили о подходе еще одной единицы «бронетехники».
— Откуда?..
Совместная разработка гномов и магов империи. Их рунные маги и големостроители, наши демонологи, маги Тьмы и прочие до кучи. Мощнейшая устойчивость к магии и физическому урону, вселённый дух-хранитель, наподобие духа-хранителя Крепости...
— Какого духа-хранителя?..
— А-а... Ты же не знаешь. Фортификационные сооружения Империи ранга Цитадель и выше оснащались духами-хранителями. Это разумные духи, полностью подчиненные одной задаче — служить и защищать. Они — составная часть укреплений. Наш, как и многие, ассоциирует себя с крепостью. Сейчас, когда Источник восстановлен, дух, наверное, расконсервируют. Главное, чтобы Кристалл-хранилище не пострадал.
Зал огласил новый рык, от которого завибрировали стены. Второй голем выбрался из тоннеля.
— В состоянии консервации, дух, внедренный в Кристалл Душ, обладает исключительной устойчивостью к заклинаниям экзорцизма. Наших, как видишь, даже сама Литургия ни вышибить, ни развоплотить не смогла. Но, однако, нам пора на выход. Выходим! Големы вперед!
На поверхности всё было и как прежде, и непривычно в то же время. Да, всё так же светило солнце и зеленела трава, но запахи... Тысячи непривычных и привычных, но уже ощутимо подзабытых, запахов обрушились на мои органы обоняния. Голова было закружилась, но неожиданно-жгучие солнечные лучи и мучительный желудочный спазм скрутили тело и вернули ощущение «реальности». Подчиняясь командам Исс-ар-Тана скелеты рассыпались вокруг нас, создавая своего рода охранный периметр со мной и капитаном в центре. Големы встали на направлении, ведущем к поселку Игроков. А я стоял скрюченный от накатившего приступа голода. Пища... Пища была везде, вокруг... много, и в то же время мало. Ведь не считать же за пищу насекомых и пару грызунов, присутствие которых поблизости я ощутил. И организм плющило и корчило.
— Эй-эй... — Забеспокоился капитан. — Эк тебя прихватило...
Я перекосившись стоял пережидая мучительный спазм, пока обжигающая боль боролась с накатившим Голодом.
— Повелитель предупреждал... — озабоченно продолжал бормотать офицер, заботливо поддерживая меня под локоть, — что вам, как и птенцам, сразу после инициации необходимо много крови. А я...
Боль и голод неохотно отпускали, и я с трудом разогнулся. Мир, окрашенный в багровые тона, как будто плыл, земля под ногами слегка покачивалась, голова кружилась...
— Я... нормально.
— Общаться-то сможешь? А то на мне ведь только командование и охрана, дипломатия полностью на тебе.
— Да... Наверное.
Капитан немигающе смотрел прямо мне в глаза. Глазницы ярко светились зеленым. Наверное, со стороны это смотрелось жутковато, но несколько развившийся за последнее время навык эмпатии позволял мне ощутить исходящее от него беспокойство.
— Наверное, — мой голос слегка дрогнул, но волевое усилие заставило отступить позорную слабость, — будут несогласные... Убьем самых буйных. Я... наемся. — И да гори оно всё синим пламенем, Голод слишком силен и мне уже почти всё равно... — Может... с остальными тогда договориться будет проще. И ещё... Если придется убивать, то надо сразу показать всем уровень големов. Это... отрезвит.
Капитан кивнул.
Я перевел дух. Сознание несколько прояснилось, и я вспомнил совершенно очевидную и столь же совершенно позабытую вещь.
— А белый флаг у нас есть?
— Конечно. — Удивился Исс-ар-Тан. — Как можно без флага?..
В охранном периметре произошло какое-то шевеление и когда я перевел взгляд один из скелетов уже держал в руках странную короткую трубку. Раз! И трубка раздвигаясь удлиняется вдвое. Два! Еще вдвое. Теперь ему помогает сосед. Три! И в руках скелета практически трехметровый шест. Быстрое шевеление костяшек на конце трубки и солдат поднимает над отрядом узкое длинное белое знамя непривычных для меня очертаний. Исс-ар-Тан трогает меня за плечо привлекая внимание и заставляя отвести взор.
— Мы готовы. Идём?
Я хотел кивнуть, но скрутивший вновь голодный спазм заставил сначала скорчиться, а затем и повалиться на землю. Сквозь кровавую пелену в глазах я слышал доносящийся будто из колодца мысленный голос капитана. Меня тормошили. Потом оставили в покое. Я медленно погружался в пучину ослепляющей обжигающей боли, такой сильной, что не было сил даже кричать, пока в какой-то момент как вода пролилась на агонизирующий разум. Я дернулся, но что-то крепко держало мои конечности, позволяя двигать только головой. Недовольно заурчав, я рефлекторно то ли вздохнул, то ли хлебнул и вцепился во что-то невообразимо сладко-пахнущее, рванул зубами, торопливо проталкивая по пищеводу спасительную снимающую му´ку влагу. Я глотал и глотал, чувствуя как отступает сводящая с ума боль, как проясняется кровавый туман... А потом что-то произошло и источник, даривший мне жизнь и облегчение, исчез. Пропала и источаемая им влага. Я задергался, но держали меня крепко. А потом я обессиленно обмяк и только спустя еще какое-то время включился, как будто проснувшись, разум.
— Теперь ты знаешь, что чувствует лишенная разума нежить. — Голос капитана слегка расплывался, но оставался предельно серьезным. — Теперь ты понимаешь, что значат для нас Посвященные Смерти, некроманты, как называют их живые, через которых Госпожа дарует нам бесценный дар несуществования, о нет, — осознания себя...
— Что это было?
— Инициация. Она завершается.
Я медленно сел, еще слишком слабый и напуганный, чтобы набраться храбрости попробовать встать на дрожащие ноги. Заляпанные в липкой крови одежда и когти, приятное странное пряное послевкусие во рту. Я машинально облизнулся и только потом спохватился.