Тарея улыбнулась ему:
– А что если у меня есть ответ?
Вейлрет был очень заинтересован. Брил выглядел так, словно он знал заранее, что ответ ему не понравится.
Делраэль посмотрел на Волшебницу и сказал:
– Ну давай, не тяни.
Тарея заговорила с необычной для нее скромностью:
– У нас есть Камень Воздуха, Камень Воды, Камень Огня. Камень Земли – самый могущественный из всех, и мы знаем, где он находится. Он все еще погребен под грудой сокровищ дракона на острове Роканун. Так вот, – она глубоко вздохнула, – если мы соберем все Камни вместе, – тогда вы знаете, что может произойти.
Делраэль нахмурился и вопросительно глянул на остальных:
– Напомните мне, пожалуйста. Тарея укоризненно вздохнула. Вейлрет поспешил вмешаться:
– Древние Волшебники создали четыре Камня, как раз перед тем как обратить себя в Духов Смерти и Земли. Они знали, что превращение не потребует всей их магии, так что они использовали ее остатки, чтобы создать Камни.
Тарея энергично кивнула. Вейлрет залюбовался ее светлыми волосами, взметнувшимися при дуновении слабого утреннего ветерка.
– Да, и могущество этих четырех самоцветов превышает могущество самих Духов. Если собрать четыре Камня вместе, то их владелец будет носителем магии всей расы Волшебников, этой магии будет достаточно для полного Превращения! Этот персонаж сможет стать Всеобщим Духом, даже более могущественным, чем шесть Духов вместе взятые. Мы знаем, что тогда произойдет.
Вейлрет присвистнул:
– Этого было бы вполне достаточно.
– Я предлагаю следующее, – продолжала Тарея. – В то время как ты двинешь свое войско на восток, в горы, отправь часть своих людей на юг, к Рокануну, где находится сокровищница дракона. Этот отряд заберет оттуда Камень Земли и возвратится к основной армии. Один из нас сложит все четыре Камня вместе и сотворит Всеобщий Дух. Это наша единственная возможность.
Вейлрет восторженно улыбнулся:
– Тогда монстры вообще не будут представлять для нас проблемы! Всеобщий Дух будет обладать достаточной властью, чтобы защитить нас от ТЕХ и сохранить Игроземье.
– Но кто сможет сделать это? – спросил Делраэль.
– Здесь наш выбор очень ограничен, – ответила Тарея.
– Чтобы привести Камни в действие, нужен тот, в чьих жилах течет кровь Волшебников.
Вейлрет ужаснулся при мысли, что Тарея предпримет полное Превращение и станет сверхъестественным существом. Ведь тогда она навеки перестанет быть Тареей.
Тоненький голос отвлек его от этих мыслей.
– Это могу быть и я, – сказал Брил. Вейлрет изумленно посмотрел на него, и тот заговорил, словно оправдываясь. Морщины вокруг его глаз образовали сложный узор.
– Я использовал Камень Воды, чтобы призвать ДЭЙДЫ и остановить лесной пожар. Я использовал Камень Воздуха, чтобы вызвать иллюзорную армию для вашей битвы со Скартарисом. Я доказал, что могу управиться с этим видом магии.
Брил пожал плечами и поплотнее завернулся в свою одежду.
– Кроме того, я стар. Я достаточно сделал для Игры. Что мне терять? А не то вам, люди, придется таскать меня на закорках до конца моих дней.
Глава 4
Ситналта без Верна
Я не знаю, почему наше сотрудничество оказалось таким благотворным, но только Жюль и я и далее продолжим работать вместе. Отныне мы просим издавать наши патенты совместно, за подписями Верна и Франкенштейна. Мы надеемся, что Бюро удовлетворит это прошение.
Профессор Франкенштейн глянул вниз, на столицу Ситналты. Прохладный утренний туман осел на вымощенные булыжником улицы, очертания домов потеряли свою резкость. В гексагоне от себя он мог видеть все еще работающих фонарщиков, которые карабкались по лесенкам, чтобы погасить газовые фонари.
Франкенштейн стоял на вершине центрального зиккурата, самой высокой точке во всей Ситналте. Когда-то здесь находилось их могущественное средство защиты, драконья сирена, которую город использовал против Трайоса, когда тот курсировал над просторами водных гексагонов со своего островного владения и обратно.
Вейлрет и слепой Пэйнар украли драконью сирену и использовали НАУТИЛУС, созданный Верном и Франкенштейном, в битве с драконом. К счастью, они победили, иначе Ситналта осталась бы беззащитной.
Лицо Франкенштейна исказила гримаса, которая должна была изображать улыбку. – Нет, Ситналта никогда не останется беззащитной – пока среди ее обитателей есть такие великие изобретатели, как он сам и Берн.
Там, где гексагоны океана сталкивались с черной линией, очерчивающей побережье, Франкенштейн видел три забивающих сваи копра, приводившихся в движение противовесами и электрическими генераторами. В тишине раннего утра издаваемый ими грохот особенно резал слух. Профессор видел также крохотные фигурки персонажей в костюмах с непомерно большими шлемами из литого металла. Эти экспериментальные аппараты подводного дыхания предназначались для подводной лодки НАУТИЛУС, но НАУТИЛУС потерпел крушение, и Франкенштейну не хотелось делать другую лодку, пока не вернется Верн.
Снизу донесся странный отрывистый звук. Свесившись с края зиккурата, Франкенштейн увидел, что кто-то ведет свой паровой автомобиль вдоль главной магистрали. Шипение доносилось с того места, где уличные механические дворники Дирака скребли булыжники мостовой, полируя их желобки и трещины. Не считая этого, Ситналта казалась тихой и спокойной.
Еще несколько недель назад Франкенштейн очень бы удивился охватившей его апатии. У него было слишком много идей, разработок, которые нужно было довести до конца, слишком много оставалось неисследованных загадок. Оба они с Верном вели записи, где торопливо фиксировали все полезные идеи, приходившие им в голову. Не хватало времени, чтобы все это запатентовать. Прочный союз двух изобретателей скоро превратился в легенду Ситналты. Запатентовав целые серии изобретений, в последнее время они начали работать только для себя.
Но теперь, когда он остался один, все представлялось в ином свете. С тех пор как Верн покинул город и никак не давал о себе знать, Франкенштейн не чувствовал особого стремления к работе. Когда он мысленно перебирал совместные проекты, его охватывало горькое чувство их неосуществимости. После конструирования великого оружия у него не осталось воли двигаться дальше.
Когда-то ситналтане организовали исследовательскую экспедицию к кораблю ТЕХ. Он потерпел крушение на границе технологического кольца, за которым начинает действовать магия, а научные принципы теряют свою надежность. Они тщательно осмотрели корабль, изучая его форму, возможности, двигатели и приборы, и многое узнали в результате.
Однажды, во времена раскопок, они с Верном увидели один и тот же сон, навеянный Скоттом, одним из ТЕХ. Они узнали, как можно возродить источник энергии этого корабля, который заключал в себе частицу реальности С ТОЙ СТОРОНЫ в сочетании с воображением, порожденным Игрой. Франкенштейн даже не подумал тогда о возможных последствиях использования столь разрушительной силы. Их оружие предназначалось для сокрушения злой мощи Скартариса. Они с Верном держали свое изобретение в строжайшем секрете и бросили жребий, чтобы определить, кто из них должен будет доставить его до места возврата и взорвать. Выбор пал на Верна.
Вернувшись в Ситналту, Франкенштейн проверил показания приборов и обнаружил, что сила Скартариса исчезла. Но те же приборы отказывались фиксировать какие-либо признаки взрыва, причем не верить им не было оснований. А они-то боялись, что оружие может уничтожить все Игроземье!
Но почему Верн не вернулся?
Франкенштейн примостился на верхушке зиккурата, глянул сверху на город и заметно помрачнел. Он решил, что подождет еще несколько дней и затем отправится на поиски своего партнера.
Из заводских труб поднимался дым. Город оживал, начиная новый деловой день.
Горожане внизу двигались в разных направлениях, спеша на работу или просто по своим делам. Франкенштейн подумал, что было бы полезно один день посидеть здесь наверху, отмечая на карте маршруты персонажей, а затем вычислить закономерности их передвижений. Это могло дать ему новые подходы к теме социального устройства колоний насекомых, ибо с такой высоты ситналтанс удивительно походили на муравьев.