Что эти двое знали такого, что ей не дано? Почему она никогда не могла их понять?
– Еще? – спросил Рогнот, снова засовывая голову в котел и выныривая обратно. Комки каши забились в его ноздри и украсили подбородок.
– Больше нет, – сказала она. – Позже. – Они повторяли этот ритуал каждый день.
– Еще? – спросил Рогнот, понизив голос, после чего отвернулся, словно в глубоком разочаровании.
Сайя пошарила за пазухой и вытащила оттуда пять бисквитов.
– Держи, – сказала она и бросила их ему. В полном восторге дракон заглотил угощенье и принял крайне удовлетворенный вид.
Рогнот казался веселым и счастливым, переполненным новой силой. Она посмотрела на него и почувствовала болезненный укол где-то внутри. Даже у дракона есть свое место в Игроземье. Он знал что-то такое, что ей не дано.
Дракон пригнул голову, и Сайя сразу же почувствовала жар, который излучали его нос и горло. Он снова завел свой обычный разговор.
– Гейрот обижал меня. Трайос обижал меня. – Он поднял голову.
– Да, они все обижали тебя, – согласилась Сайя.
– А ты хорошая. – Последнее слово перешло в длительное шипение, пока он снова не повторил:
– Хорошшшая.
Не будучи уверенной в том, что она сможет выдержать еще немного, Сайя попятилась назад, оставив дракона наедине с пустым котлом.
* * *
Когда после наступления темноты Энрод собирал свою магическую силу, дабы призвать Аркен, он услышал голоса ДЭЙДОВ в своем мозгу. Каждый раз, когда он принимался колдовать, голоса приставали к нему, отвлекали его, звали. Но Энрод не поддавался. Он привык к голосам. Они уже давно преследовали его.
Энрод смотрел на кусок скалы, выступающий из утрамбованного снега внутреннего двора, обнесенного крепостными стенами. Озаренная лунным светом, скала отбрасывала черные контуры теней. Пришли двое воинов и осветили площадку факелами, отчего та наполнилась мерцающими красноватыми отблесками. Струйки воды сбегали по ледяным стенам, находившимся поблизости от огня, но замерзали, так и не достигнув пола.
– Аркен, – снова повторил Энрод и затаил дыхание.
Огромный валун задрожал и стал принимать более-менее отчетливые формы, пока наконец не сформировалось громоздкое тело. Нижняя его часть разделилась и истончилась в две колонны, которые стали ногами. Руки-столбы поднялись вверх. Образования на задней стороне каменного туловища приняли форму крыльев. Лоб гиганта вспучился посередине и раскрылся со скрипом, являя миру единственный кристаллический глаз. Комья снега все еще лежали в грубых складках тела горгульи, но стали осыпаться, как только та сделала шаг вперед.
– Меня снова вызвали? – спросила она скрипучим голосом.
Делраэль выступил вперед, чтобы взять командование на себя. Энрод смотрел, перебегая глазами с предводителя на горгулью и обратно, туда-сюда, стараясь увидеть все сразу.
– Нам нужна твоя помощь, Аркен. Ты помнишь нас?
Каменная голова повернулась, но по грубым чертам, лишенным всякого выражения, трудно было что-то прочесть.
– Конечно, путешественник. Но разве Скартарис не уничтожен?
Делраэль кивнул:
– Ты нужна нам, чтобы сразиться с мантикором, который теперь ведет его армию.
– Мантикор? – повторила Аркен. Она со страшным скрежетом расправила и снова сложила свои жесткие каменные крылья. – Я не прочь снова сразиться с ним. Хотя в прошлый раз он меня уничтожил.
– Ночью ты выйдешь из крепости и минуешь тварей, которые стоят патрулями вокруг ледяной крепости, – сказал Делраэль. – Утром, когда проснутся остальные монстры, вызови Серрийка на единоборство. Мы надеемся, что тебе удастся убить его.
Помолчав минуту, горгулья произнесла:
– Мантикор уже один раз победил меня. Энрод заговорил, стиснув в руке свиток, найденный в подвалах Сардуна.
– Тогда мы вызовем тебя опять. И опять. Аркен нескладным движением покачала головой из стороны в сторону:
– Нет. С каждым разом мне все сложнее и сложнее создавать это тело. Когда Скартарис заставил меня возвратиться и во второй раз служить ему, я потеряла большую часть своей силы.
Горгулья подняла вверх одну руку – та была словно цельный кусок камня, без пальцев.
– Сейчас мои дела не хороши. А дальше – больше.
Энрод скомкал свиток в руке.
– Сперва – убей Серрийка!
* * *
Мантикор шагнул из шатра, царапая когтями лед. Вся его морда была испещрена язвами от яда, который наслал на него Энрод. Язвы горели и гноились.
Серрийк не обращал внимания на шум, который производили его монстры. Он потряс своей обросшей густой гривой головой, чтобы освободиться от остатков ночных кошмаров, отражений страха одного из ТЕХ – Дэвида, потерявшего контроль над собой.
Игра так или иначе скоро закончится.
Серрийк должен завладеть Камнями, прежде чем этот час пробьет. Он толком даже не знал, что ему следует делать с ними, но, несомненно, присущая им невероятная магия должна каким-то образом защитить его. А если этот замысел не осуществится и он обречен на гибель вместе с остальными, тогда будет взорвано ситналтанское оружие, которое уничтожит и ТЕХ.
Монстры утрамбовали практически весь снег вокруг крепости, оставив только голые скалы и замерзшие отпечатки лап. Вожак Корукс надзирал за двумя слаками, которые набивали снегом котел паровой машины, доводя автомобиль до состояния готовности. На переднем сиденье было установлено ситналтанское оружие, отремонтированное профессором Верном. Остальные монстры бесцельно болтались там и сям, не зная, чем себя занять. Их терзало чувство голода, Серрийк знал это. Людская конница уничтожила большую часть съестных припасов.
Три маленьких гоблина с помощью пемзы натирали до блеска поверхность пушки Верна. Серрийк решил, что сегодня он сровняет с землей стены крепости.
К нему неожиданно направилась громоздкая каменная фигура. Серрийк круто обернулся. Горгулья.., он не помнил, чтобы подобная тварь когда-то раньше была в его войске.
Тут мантикор вспомнил ее – это была Аркен, горгулья, освободившаяся от власти Скартариса и сразу напавшая на него. Серрийк расколотил ее, превратив в груду щебня.
– Мантикор, я принесла тебе послание от Делраэля, – сказала горгулья.
Серрийк издал рокочущий звук, не понимая, чего хочет Аркен. Остальные монстры побросали свои дела и повернулись в их сторону. Мантикор поднял свой скорпионий хвост, чувствуя, как ядовитая лава подступает к самому жалу. Ему не терпелось уничтожить посланца, но прежде он хотел услышать, что скажет Аркен.
– Что за послание? – спросил мантикор, поднимаясь на задние лапы, чтобы сверху оглядеть неуклюжую горгулью.
Вместо ответа Аркен замахнулась одной из своих чудовищных рук и, вложив в удар всю свою невероятную силу, ударила с треском прямо по челюсти Серрийка.
Мантикор отступил, спотыкаясь, крякая от удивления и покачиваясь, затем шмякнулся на задние лапы. Он захлебывался в бесплодных попытках избавиться от разрывов боли в голове. Мир вокруг него завертелся.
На какие-то доли секунды он, вероятно, потерял сознание, погрузившись в искаженные грезы о Той Стороне. Сквозь туман до него дошло, что остальные монстры мечут в горгулью копья и стрелы. Некоторые из них оставляли на каменном теле маленькие выемки и царапины, но большинство не причиняло никакого вреда.
Серрийк потряс головой. Кровь стекала из уголков его черных губ, он чувствовал острую боль во рту. Внезапно изображение прояснилось, мир встал на свои места, и вместе со струями крови из его горла вырвался невероятный рев. Он снова вскочил на ноги и, вложив в удар всю свою силу, хлестнул своим скорпионьим хвостом.
Но Аркен уже отступила с дороги. Когда брызги грязи осели и туман рассеялся, Серрийк повернулся и снова встретился лицом к лицу с неповоротливой горгульей. Остальные монстры толпились вокруг.