Делая титаническое усилие, я буквально оттаскиваю ее лицо от своего. Соня смотрит на меня огромными перепуганными глазами.
- Боже, простите. Простите, пожалуйста, Сергей Александрович, - начинает тараторить она, пока я все еще держу ее за косу. - Я нечаянно. Случайно. От радости. Простите, простите меня. Просто я благодарна, что Вы…
- Чи, - шикаю на нее, и Соня обрывает себя на полуслове, не договаривая. - Просто скажи, где ты должна быть завтра без четверти девять?
- В Октябрьском суде. Ждать Вас в холле. На проходной.
- Адрес знаешь?
- Кажется, Почтамтская, семнадцать.
- Верно. Одеться строго, но вроде у тебя нет с этим проблем.
Она кивает, и я чувствую, как натягиваются ее волосы, которые я продолжаю держать. Чтобы не делать больно, отпускаю.
- Ладно, это все. Выспись. Скорее всего, ты понадобишься мне до позднего вечера.
- Конечно, Сергей Александрович. Как скажете, - тараторит Соня.
Я не могу удержаться, говорю :
- Спасибо.
Она снова удивленно смотрит на меня.
- За что?
- «Спасибо» – этого достаточно, чтобы выразить благодарность, София. Целовать или обнимать необязательно. Даже лишнее. Я твой босс, а не бойфренд.
Ее щеки моментально вспыхивают, и я почему-то считаю это личной победой. Кто бы мог подумать, что эта чопорная заучка, которая так уверенно завоевала мое уважение, сейчас будет такой милой и смущенной.
-Да, я поняла, - шепчет девчонка. – Можно пойду?
- Да. Иди, - отпускаю я ее. – До завтра.
- До завтра.
Соня открывает дверь и мчится к общежитию пулей. Я не могу перестать улыбаться, облизываю губы по дороге домой. Там меня снова ждет куча работы. Нужно подготовиться к заседанию, составить речь, несколько прошений по другим делам, просмотреть показания свидетелей по ДТП.
Ближе к полуночи все это разбавляет сообщение от Амины.
Я здорова и свободна. Как насчет поиграть?
Мне бы нужно сразу согласиться, поехать к ней или велеть приехать сейчас ко мне, но я пишу в ответ невнятное:
Много работы.
Когда тебе это мешало? Всегда есть минутка для горячего обеда в офисе.
Вспоминаю быстрые игры в кабинете и снова понимаю, что мне это нужно. Пожалуй, стоит отправить куда-нибудь Соню. Или не стоит?
Учитывая, что у меня встает, едва я думаю о стажерке, то…
Не решив ничего толком, не желая ничего сейчас обсуждать с Аминой, тем более игры, я пишу кратко:
Возможно. Я проверю расписание.
И закрываю диалог.
Глава 5. Зависть
СоняВозвращаясь бегом в общагу, не могу перестать проклинать себя. Это же надо было додуматься! Поцеловала Бельского. Вот идиотка. После того, как мы договорились держать дистанцию. После того, как он практически предложил мне работу и карьеру. Достойно извинился, признал ошибку, а я... Я дура. Никогда не бросалась на мужчин, никогда особенно и объятия не любила. Как это все произошло так быстро?Слава богу, он не отменил наши договоренности. Наверно, теперь один-один. Он не сдержался в кабинете, а я в машине. Мы квиты. Теперь можно просто работать. Суд, заседания, без четверти девять на Почтамтной.Тряся руками от нервов, я вхожу в комнату. Мила сидит за столом с книгой, но в меня взглядом стрельнула. Я решила полистать гражданское право, чтобы завтра не плавать в терминах. Залезла в тумбочку за тетрадью и наткнулась взглядом на тест. Черт. Разумеется, еще рано. И вряд ли. Точно нет. Я перевернула его, прикрыла тетрадями, чтобы не думать об этом. Сейчас все мысли только об учебе и стажировке. Я не беременна. Не беременна и точка!- Это Бельский приезжал? - спрашивает Мила, пока я изучаю особенности недостойных наследников.- Куда? - удивляюсь я слишком сильно, наверно.- Сюда. К тебе. Ты вышла из его ауди.Шах и мат.- Да, - отвечаю я, не зная, что наврать.Но этого и не требуется. Мила уже все про меня знает. Можно не признаваться.- Отсосала ему, да? Алка кофе принесла, задницей крутила, но ты пошла дальше. Признайся, Семенова. Ты из простой семьи, амбициозная стерва с комплексом отличницы. Понятно, что тебе нужна эта стажировка. Я тебя не осуждаю, честно. Но врать зачем?У меня нет слов. Вот, оказывается, что думает обо мне соседка. Кажется, не только она, но и Алла, и Гена. Я могу оправдываться бесконечно долго, но все равно останусь виновной. Во всех смертных грехах. Они уже все решили.- Это отвратительно, Мила, - только и говорю я, отворачиваясь к стене.