— Ой, как плохо, — покивала головой Яна.
— Да вы не переживайте! — отмахнулась девчонка. — Я еще свое наверстаю, а Боженка теперь не со всеми…Она какому-то серьезному мэну приглянулась, теперь только с ним кувыркается. Типа VIP!
— Спасибо за информацию, — бросил я, хватая Красовскую за руку. Мимоходом выдернул из тонких девичьих пальцев сигарету, отбросив в лужу.
— Эй, ты чо?
— Не кури при ребенке!
Выбрались из дворов. Через дорогу громоздились ларьки Коммунального рынка, серо-стальная двухэтажная громадина «Класса». Здесь все начиналось и здесь круг замкнулся.
— И что теперь делать? — спросила Яна, взглянув на часы. За всей этой беготней мы совсем забыли о том, что нам надо обедать и отдыхать. Часы показывали половину четвертого. Небо уже начало сереть, наливались снежной синевой тучи. Из-за облаков выглянул бледный полумесяц. Загорелись первые, еще робкие звездочки.
— Для начала перекусить, — я повел Красовскую в «Класс», где на втором этаже вполне сносно кормили. Вести ее в пиццерию, облюбованную нами со Светой в реальном мире, показалось мне верхом цинизма.
Харьковчане толпились в супермаркете, скупались перед выходными, торчали в длинных очередях, вежливо раскланивались друг с другом. Магазин горел своей яркой иллюминацией, дышал неповторимой атмосферой не проходящего праздника. Мы сели в глубине зала, подальше от веселящейся на батутах детской комнаты, заказали по сто грамм коньяка и картошку в горшочках.
— И как нам искать теперь Божену? — спросила Яна, аппетитно уплетая горячее.
— Это я у тебя должен спросить, — усмехнулся я, сделав скупой глоток коньяка. Тепло разлилось по всему телу. Стало мирно и спокойно, — кто у нас журналист?
— Ну не я же?! — пошутила раскрасневшаяся от спиртного Яна, но я ее уже не замечал. В полутемный зал вошла моя Светлана под руку с тем самым молодым человеком, которого я видел у торгового центра. На жене было жемчужное платье, усыпанное стразами, подчеркивающее ее точеную фигурку. Волосы выпрямлены и струятся по плечам завитыми локонами.
— Дворкин! — Красовская помахала ладошкой перед моим лицом, возвращая меня обратно. Парочка уселась в начале зала. Жена, улыбаясь делала заказ. — Сашка, ты куда пропал?
Меня словно окатили ушатом ледяной воды. Умом я понимал, что это не она, что за столиком сидит совершенно чужой мне человек, искривленная копия, игра отражения, но сердце рвалось из груди, рассыпаясь в прах мелкой пылью.
— Ты побледнел! Призрака что ли увидел? — Красовская обернулась, поймала внимательный взгляд Светланы и мигом все поняла, как поняла все и жена. Светка что-то сказал своему спутнику, грациозной походкой подошла к столу.
— Добрый вечер, — поздоровалась она. Губы намазаны жирной красной помадой. Глаза подведены черным карандашом, положительно чужой человек, только отчего сердцу так больно? — Вижу ты не скучаешь, милый? — спросила она, присаживаясь рядом на свободное место.
— Ты тоже… — выдавил я из себя полуулыбку.
— Я, пожалуй, отойду на минутку, — вскочила Яна.
— Сидите-сидите, — Светка положила руку на плечо Красовской, не сводя с меня ненавидящего взгляда, — я подходила просто поздороваться с мужем…Я так понимаю, Дворкин, тебя к вечеру можно не ждать?
— А ждать меня с ним будете? — я кивнул на задумчивого паренька, изучающего меню.
— Фу…как неблагородно! Ты еще на дуэль его вызови! — жена встала и улыбнулась. — Приятного вечера.
Легкой походкой отправилась к своему столику, больше не обращая на нас никакого внимания. Она о чем-то мило щебетала с пареньком, заливисто смеялась, но все было как-то не живо, наигранно, как и все в этой реальности.
— Может пойдем отсюда? — журналистка чувствовала себя явно неловко в данной ситуации.
— Пожалуй… — махом опрокинул в себя оставшийся коньяк, небрежно бросив пятисотенную на столик. Подал куртку Красовской, и мы, стараясь быть незаметными, выскользнули на улицу.
Колкий морозец, обжег пальцы. Я со второго раза прикурил, стараясь унять бешено стучащее сердце. Яна стояла рядом и молчала. Понимала, что мне надо успокоиться.
— Теперь в «Какаду»? — спустя несколько минут спросила она, но я помотал головой. Сил куда-то идти не было.
— Завтра утром пойдем в Каразина, а пока отдыхать, — я посмотрел на черное небо. Ни одной звездочки. На лицо упала пушистая снежинка, потом еще и еще одна. Начиналась полноправная, настоящая зима.