Алька поразилась речи тёти Липы. Говорила не взрослая женщина, привыкшая всех поучать, а девчонка, насмерть перепуганная за младшего братишку. Вскочив, Алька бросилась к тётушке на шею.
– Какая вы замечательная, тётя Липа, – всхлипывала девочка, – я вас правда очень люблю! И папа очень любит!
Тётя Липа судорожно прижимала племянницу к своей обширной груди и тоже шмыгала носом.
– Полно, детка, полно. – Чтобы не дать чувствам взять над собой верх, тётя Липа оглянулась на кошку: – А тебе, бестия, чего положить? С курицей пакетик или с печёнкой?
Этой ночью Лишайка снова устроилась в Алькиной постели. Но уже не из соображений безопасности (чутьё подсказывало, что враг отныне превратился в подателя пищи и более ничем не грозит), а из простого удовольствия. Приятно засыпать рядом с тем, кто тебя обнимает и ласково почёсывает, и кошка отвечала благодарным урчанием, которое убаюкивало Альку.
«Всё-таки мадам Добрэн – самая настоящая волшебница, сколько бы ни отнекивалась! Не успела приехать, как все проблемы стали разрешаться сами собой», – думала девочка, погружаясь в сон.
О! Это был фантастический сон! Алька парила, словно птица, а под ней проплывали горные хребты, хвойные леса, пастбища… Девочку-птицу не покидало ощущение, что она движется в какое-то определённое место, описывая всё более узкие круги, которые должны сомкнуться в одной точке. Вот здесь! Движение прекратилось, и она зависла над вершиной холма.
Круглую, выложенную каменными плитами площадку окружали кольцом старые сосны, их высокие и ровные стволы в закатных лучах сияли червонным золотом. Круто вниз сбегали широкие белые ступени, а в центре площадки застыло изваяние. Алька-птица снизилась, чтобы лучше его рассмотреть.
Странное впечатление производила статуя, и веяло от неё чем-то нечеловеческим. Две фигуры со сросшимися, как у сиамских близнецов, спинами смотрели в противоположные стороны. Одна, выполненная из полупрозрачного материала золотистого оттенка, словно светилась изнутри. По мере движения, что вправо, что влево, цвет темнел, утрачивал прозрачность и становился аспидно-чёрным. Помимо сросшихся спин, близнецы имели общую руку, обращённую в сторону ступеней. Вторая рука светлой половины была простёрта вперёд, пальцы сложены в благословляющем жесте. Рука чёрной половины, согнутая в локте, казалось, пыталась кого-то схватить и вдавить в землю. Лица близнецов имели одинаковые черты, но как же они отличались! Улыбающийся лик светлого дышал покоем и умиротворением, гримаса чёрного заставляла цепенеть.
Вокруг изваяния зависла плотная тишина, не нарушаемая ни птичьим гомоном, ни шумом ветвей. Но вскоре откуда-то снизу послышались слабые звуки шагов. Девочка-птица воспарила повыше. Вот показались два человека, медленно взбирающиеся по высоким каменным ступеням. Глубокий старец, обессиленный долгим подъёмом, и молоденькая девушка, на которую он опирался. Старик неподвижно замер на краю площадки, с трудом переводя хриплое дыхание. Девушка тоже немного передохнула, потом почтительно отпустила локоть своего спутника и осторожно приблизилась к изваянию. Низко склонившись перед сросшейся рукой, произнесла:
– О, Ашмар, величайший из богов, благослови мой скромный дар!
С этими словами, девушка сняла одно из ожерелий, во множестве нанизанных на её стройную шейку, и надела на кисть божества. Едва отдёрнула руку, как ожерелье затрещало синими искрами и бесследно исчезло.
Явно через силу, девушка стала обходить статую и остановилась перед чёрной фигурой. Не глядя на устрашающий лик, сняла самые длинные янтарные бусы, поспешно накинула их на хищную длань и прошептала:
– Прими мой скромный дар, могущественный Хунгар, и отврати свой гнев!
Янтарные капли зашипели, потекли расплавленной смолой и превратились в чёрный пар. Девушка поспешила продолжить обход. Остановившись перед светлым божеством, подняла голову, лицо её мгновенно прояснилось.
– О, Аллар, несущий свет! С любовью подношу тебе мой скромный дар и прошу твоей милости!
Украсив пальцы бога ожерельем, девушка преклонила колени и залюбовалась улыбкой Аллара. Бусинки начали понемногу светлеть, а затем вспыхнули, словно яркие звёзды.
Девушка вернулась к спутнику, наблюдавшему за её ритуалом. Знаком старик приказал ей оставаться на месте и двинулся к изваянию. Встав напротив сросшейся руки, выпрямился и произнёс неожиданно сильным и звучным голосом: