Внедорожник остановился, затем медленно стал объезжать квадроцикл, стараясь не съехать колесом в промоину. Ну, вот самое подходящее время! Пока водитель в кабине крутил головой, глядя, как его машина проходит препятствия справа и слева, Тарханов взлетел на камень, а с него одним прыжком преодолел расстояние до серого внедорожника. Мулат, сидевший за рулем, отреагировал почти мгновенно – отшатнувшись от окна, он протянул руку к пассажирскому сиденью, на котором лежал короткой автомат. Но спецназовец был быстрее.
Тарханов влетел в окно остановившегося автомобиля почти по пояс, схватив правой рукой диверсанта за волосы, а левой прижав острие ножа к его лицу, чуть ниже глаза. В одно мгновение человек оказался беспомощным. Любое неосторожное движение могло привести к тому, что лезвие вонзится в глаз. Такая беспомощность ужасна, она парализует. Нож, прижатый к беззащитному глазу, куда страшнее, чем нож, прижатый к спине, к боку. Мулат все еще держал руку на автомате, но Тарханов чуть надавил лезвием, и диверсант без слов понял команду оставить оружие. Теперь спецназовец медленно потянул за волосы голову противника к двери, и тот послушно открыл дверь, выставил одну ногу из кабины и поставил ее на землю.
Наверняка этот человек надеялся, что незнакомец вынужден будет убрать нож от его лица, чтобы окончательно вытащить пленника из машины, и собирался в этот момент оказать сопротивление. Но и Тарханов был готов к таким попыткам диверсанта освободиться. Он, продолжая крепко держать мулата за волосы, с силой придавил его голову горлом к нижнему краю окна двери. Пленник захрипел, схватился в панике руками за дверь. И тогда спецназовец убрал нож от глаза мулата и резким ударом сзади под сгиб ноги заставил его опуститься на колени. И теперь рука русского мгновенно переместилась, и лезвие ножа прижалось к горлу пленника уже по другую сторону от двери. Ни секунды, ни единого шанса попытаться вырваться Тарханов диверсанту не дал. Все варианты задержания отработаны давно и для разных ситуаций.
Когда группа подъехала и Погодин подошел, к лежащему на земле со стянутыми руками диверсанту, тот понял, что это были как раз те люди, с десантного катера, о высадке которых он и сообщил командиру. Правда, он был уверен, что ему удастся убраться с побережья, но каким-то чудом эти русские сумели опередить его!
– А арсенал у него приличный, – заглянув в багажник внедорожника, а потом осмотрев салон машины, заявил Погодин. – Сейчас начнет рассказывать, что выезжал на побережье рыбку половить.
– Это еще не все, – проговорил Тарханов и протянул командиру пистолет, пнув при этом лежавшего на земле диверсанта с задранной штаниной. – Это у него в кобуре на голени под брюками было.
Приказав повернуть пленника на спину, капитан нагнулся к нему и приставил ствол пистолета к переносице. Глаза мулата расширились от ужаса, он вдавился спиной в камни, как будто пытался зарыться в них. «Это хорошо, раз боится, – подумал Артем, – значит, хочет жить, значит, понимает, кто мы и что для нас он вне закона». Медленно, чтобы пленник ощутил весь драматизм ситуации, Погодин отвел назад курок пистолета.
– Отвечай быстро, – заговорил капитан по-английски, – где готовится атака на военный корабль? Откуда будет пущена ракета?
– Вы меня с кем-то перепутали, – торопливо начал говорить мулат. – Я ничего не знаю ни про какие атаки и ракеты.
– Считаю до трех, – рявкнул Погодин. – Один!
Капитан чуть отвел от лица пленника пистолет и мягко нажал на спусковой крючок. Сухо щелкнул боек, но выстрела не последовало. Пленник вскрикнул и побледнел, с ужасом глядя на направленное на него оружие, которое почему-то не выстрелило. Объяснение было простым. Капитан отвел оружие и показал, что в рукояти пистолета не было магазина. Погодин медленно вставил магазин с патронами, с лязгом затвор отошел назад и снова вернулся на место, загоняя патрон в патронник. И снова дуло пистолета уставилось в лицо диверсанту.
– Два! – произнес спецназовец.
Мулат увидел, как курок на пистолете снова сдвинулся, палец военного стал давить на спусковой крючок. Еще доля секунды и… Выстрел грохнул, и в тот же миг диверсант заорал во все горло, закашлялся, когда его носоглотку забило горячими пороховыми газами. Двое спецназовцев держали его извивающееся на камнях тело, не давая вырваться. Халилов перевел взгляд на штаны мулата. В воздухе откровенно запахло мочой.
– Считать до трех? – осведомился Погодин, сунув под нос пленнику дуло пистолета.
– Нет! Нет, не убивайте! Через два часа с мыса Хорд!