Засыпать снова пришлось под гомон телевизора.
– Сделай потише!
Сестра лениво убавила звук на один штрих, Ира отвернулась к стене, по которой прыгали неоновые отсветы экрана. Темнота – героя показывают крупным планом. Резкий скачок в свет – общий план. Темнота. Свет. Темнота. Свет. Наверное, бежит. «Зачем ты пришел?» – «Ты ждала меня». – «Ты больше не нужен!» – «Нужен. И ты об этом знаешь!» – «Убирайся!» – «Поздно, мне некуда идти. Я пришел и не уйду».
Бесконечное перемалывание слов. В жизни достаточно всего пары самых верных и точных, и за ними должна наступить тишина.
Темнота сменилась светом, значит, герои куда-то пошли. Ничего, скоро опять говорить будут. От скачков света привычно заболели глаза.
А ночью опять снились тягучие, мучительные сны. Все она за кем-то шла. Понимала, он – вот тут, рядом, но вместо себя обнаруживала пустоту. Болезненное чувство тянуло из души красную ленту тоски. Невидимый кукловод наматывал ее себе на руку. Было жарко. Она ложилась на левый бок, сердце неприятно щемило, и так страшно было глубоко вздохнуть, словно от этого должна взорваться грудная клетка. А герои из фильма все бежали и бежали вдоль берега. Сначала он за ней, а потом она за ним. И перед ней уже никого не было. Била волна о берег, с шипением отбегала прочь, пряталась в песок, стыдливо пенился остаток. Подошву кололи мелкие камешки. И ни одного следа до самого горизонта. Тишина. Страшная.
Тишина стояла вокруг, потому что длилась бесконечная ночь. Сизый экран молчал, до времени спрятав в себя слова и лица. За окном гудела уборочная машина. Мыли дороги – это к дождю.
Ира сходила на кухню, выпила воды. Спать не хотелось.
«Завтра все разрешится», – загадала на подмигивающую звезду Денеб. Да, так и будет.
Она вгляделась в темную улицу. Шли запоздалые обитатели планеты Земля. Никто не останавливался, наверх не смотрел. От окна тянуло насморочным сквозняком. Осень. Кто же влюбляется осенью? Теперь самое время впадать в спячку и ждать весны. Ждать… Нет, ожидание ее закончилось, больше никаких тревог и грустных мыслей.
Звезды желтовато вздыхали.
Завтра, да? Завтра?
Голубиная усмешка в миллион ярких звездных коронок. Только бы Лешка не отказал в велосипеде. И плевать на слова Парщикова. Это будет второе желание, а потом и третье, и четвертое. Нечего было кабинет химии взламывать. А Митька… у него ведь тоже свой интерес. Высматривал кого-то. А за кем там следить, если на улице была только Катя. Уж не ее ли?
Лисова мысленно провела линию крыльев звездного Лебедя, коснулась звездной лапки, поднялась к клюву. Только вперед. И все будет, как задумано. Холод линолеума заставлял поджимать пальцы на ногах, подоконник под ладонью, пыльный от уличной сажи, окно расчерчено дождевыми бороздами. Редкие прохожие появлялись из-под одних деревьев и исчезали под другими. Звезды стояли на своих местах, отправляя морзянку человеческих мыслей и желаний дальше по инстанциям.
Пасмурное утро следующего дня не располагало к велосипедным прогулкам. Оно вообще ни к чему не располагало. Ира долго лежала в кровати. Часы над головой занудно отсчитывали секунды, пытаясь вытолкнуть из-под одеяла.
Во сколько же она уснула?
С подъема все пошло наперекосяк. Сестра решила изменить своему обычному расписанию и встала пораньше. Было непонятно, куда кидаться – то ли в ванную умываться, то ли на кухню делать бутерброды. Они постоянно сталкивались в узком коридоре, сестра непонятным образом вперед нее оказывалась то в ванной, то в туалете.
Раздражения добавилось, когда, выскочив на улицу, Ира поняла, что не взяла зонт.
Воздух был полон мороси. Сумка тут же стала противно-влажной, куртка неприятно отяжелела, ботики напитались влагой и стали холодить ноги. Давно пора купить новые! В довершение ко всему Катя не пришла на урок. Ни на первый. Ни на второй. Сотовый молчал. По домашнему никто не подходил. Ира так и видела, как подруга валяется с Никодимом на широкой родительской кровати, как они занимаются сексом, как она бродит в своем ватном халате по комнатам, как, смеясь, выдергивает телефон из розетки, как прячет сотовый за учебники. Все это злило, делая любое решение категоричным.
– Велосипед дашь?
Лешка смотрел в окно. Там шел дождь.
– Зачем он тебе?
– Влюбилась. – Сама не поняла, зачем сказала.
– В велосипед, что ли?
Черт! Все настроение сбил.
– И в велосипед тоже!
– Бери. С тобой спорить – себе только вредить.
– Почему это? – До недавних пор Ира считала себя вполне мирным человеком. Правда, теперь она была в этом не так уверена.