— Братья Русые и Джамиль, о котором говорил Питер Реддвей.
— Ну и что? — пожал он плечами.
— Они встретились, они вместе, — сказал я. — У них общие дела. Они сейчас ведут переговоры.
— Ничего не пойму. — Он снова пожал плечами. — Вы считаете это достаточным поводом, чтобы разлучить меня с прекраснейшей из женщин, с которой я почти обо всем договорился?
— Откуда мне знать, о чем вы там договорились? — огрызнулся я.
— А о чем, по-вашему, можно договариваться с такой женщиной, как госпожа Амирова? — спросил он, сощурившись. — Вы, который столь тонко и профессионально давали нам уроки психологии?
— Например, об адюльтере?
Он с минуту смотрел на меня, слегка покачиваясь с пяток на носки, как если бы имел дело с недоумком.
— И об этом — тоже, — сказал он наконец. — Но в последнюю очередь. Госпожа Делара! — обратился он к своей даме, ведущей между тем светскую беседу с каким-то господином. — Позвольте вам представить моего друга и компаньона господина Косецки.
— Вы только что называли его своим секретарем, — сказала она, протянув мне для поцелуя свою холеную узкую руку.
Я не без удовольствия приложился к ней. Никогда бы не сказал, что это рука женщины, которой за сорок.
— С тех пор я повысил его в звании, — довольно холодно сказал Солонин, глядя на меня своими посветлевшими от удовольствия глазами. Очень ему нравилось дразнить свое руководство, чего прежде за ним не наблюдалось.
И я подумал, что за мной должок. Уж я найду случай отыграться. Он меня повысил!
— Делара, дорогая. — Он небрежно положил руку на ее восхитительное плечо. — Вон там стоит такой господин — Джамиль ибн... забыл, как его...
— Фатали, — подсказали мы с Деларой одновременно и улыбнулись друг другу.
— Вы, я вижу, уже нашли общий язык, — заметил Витя. — Может, это и к лучшему, не знаю. Но во всяком случае, поскольку этот шейх Джамиль время от времени не без удовольствия поглядывает в вашу сторону, я могу, преодолев свою ревность, позволить вам с ним потанцевать. И при этом подарить ему этот цветок. — Он вытащил белую гвоздику из петлицы. Я знал, что там находится миниатюрный передатчик с высокочастотной антенной. — Надеюсь, что, танцуя с ним, вы украсите его грудь этой гвоздикой. Он будет этому безмерно рад. — И погрозил ей пальцем.
— Меня давно никто не ревновал, — сказала Делара на своем скверном английском, от которого Витя слегка поморщился. — Муж давно понял, что это бесполезно. А бедный Алекпер просто не имел повода. Мужчины, зная могущество его отца, просто боялись ко мне приблизиться.
— Почему бедный? — приподнял свои мужественные брови Солонин. — Разве он не был счастливейшим из смертных?
— Он больше всего на свете хотел, чтобы мы поженились, — пожала она своими безупречными плечами, на которых возлежало меховое боа. — И невозможность этого делала его несчастным.
— Госпожа Делара, — сказал я, довольно бесцеремонно взяв ее под локоть и отводя в сторону. — Поскольку меня только что возвели в ранг друга и компаньона, я хотел бы, пока не начались танцы, задать вам несколько вопросов.
— С удовольствием, — сказала она, нюхая гвоздику, каковую должна была воткнуть в петлицу бедного шейха, хотя то, что туда было вмонтировано, вряд ли могло хорошо пахнуть. Делара лукаво посмотрела в сторону Солонина, который довольно хмуро поглядывал на нас.
— Кто мог знать о времени и маршруте поездки вашего знакомого и сына Президента в тот несчастливый день? — спросил я.
Она слегка пожала плечами.
— Не знаю... Мы с ним встречались в разное время.
— Как вы об этом договаривались?
— Обычно при встрече, заранее. — Она сморщила свой ясный мраморный лоб. — Иногда по телефону.
— Как вы договаривались с ним в тот вечер? — не отставал я.
— Думаете, я помню? — Она засмеялась.
И под глазами у нее обозначились морщинки, как трещинки на стекле. От улыбки, как от удара.
— Постарайтесь... — попросил я.
Впрочем, почему она должна это помнить? И
почему должна что-то рассказывать почти незнакомому мужчине? По-видимому, она подумала то же самое и с сомнением посмотрела на меня.
— Вы ведь русский, — спросили она, — из России?
Я мельком глянул на Солонина. Тот стоял, прислонившись спиной к стене, скрестив на груди руки. Лорд Байрон.
Он встретился со мной взглядом и тут же все понял по моему виду. И сразу подошел к нам.
— Есть проблемы? — спросил. — Мой друг сказал вам нечто непристойное?