Солонин между тем склонил голову к плечу, слушая, о чем там беседуют Делара и ее кавалер в вихре вальса.
— Дай послушать, — сказал я.
— Да ничего особенного, я только хотел проверить, — ответил Витя и, приобняв меня, приблизил мое ухо к своему плечу.
Конечно, слышимость была неважная. Если от высоких частот еще можно было отгородиться, то от прочих звуков, совпадавших по частотам с голосами, освободиться было почти невозможно.
— Вы замечательно танцуете, — сказала своему кавалеру Делара.
— Вы самая красивая женщина в мусульманском мире! — расслышал я голос Джамиля. Он сказал это по-английски, потом перешел на фарси.
— Это уже по твоей части, — сказал я Вите, отстраняясь от него
Он стал слушать, изредка сообщая мне, о чем у них там разговор.
— Этот козел рассказывает ей, какой у него замечательный гарем. Уверяет, что она стала бы там жемчужиной... Она сказала ему, сколько ей на самом деле лет. Он отказывается ей верить... В общем, ничего серьезного, если не считать, что ресурс батареек тает.
— На сколько они рассчитаны? — спросил я.
— Еще на несколько часов... — Вид у Вити был озабоченный, видимо, он размышлял над тем, как бы изловчиться и сменить источники питания в гвоздике, когда это понадобится. Ведь ибн Фатали предстоят еще долгие разговоры с братьями Русыми после приема.
— Придумаешь что-нибудь, — сказал я Вите. — Не зря же я с тобой столько мучился, пока научил кое-чему.
Витя, кажется, обиделся, но ничего не сказал.
Грязнов пришел в следственный корпус Бутырки вместе с адвокатом Сабуровым.
— Что вы можете сказать о моем будущем клиенте? — спросил Сабуров, когда они вошли в кабинет, где обычно адвокаты встречаются с клиентами.
— Единственный сын у матери, — сказал Грязное. — Сидит шесть месяцев. Этого мало?
— Сказал бы кто другой, Вячеслав Иванович... — усмехнулся адвокат, поправляя очки на носу. — Уж вы-то профессионал. Для вас такой человек всегда начинается с номера статьи...
— Панкратов Николай, — сказал Грязнов, — обвиняется ни много ни мало — в умышленном убийстве...
Но тут в дверях появился надзиратель и шепотом произнес: — ЧП.
Грязнов отправился вместе с ним в корпус, где содержался заключенный Панкратов. Они подошли к камере номер триста четырнадцать. Загремели ключи. Грязнов приник к глазку. Несколько фигур в камере бросились в разные стороны. Кто-то сдавленно крикнул: атас!
Дверь распахнулась. В тяжелый воздух коридора хлынули новые смрадные запахи немытых тел и чего-то прокисшего.
— Панкратов! — крикнул надзиратель. — Панкратов здесь?
Камера молчала. Грязнов всмотрелся при тусклом свете лампочки в лица ребят. Большинство из них были лица так называемой кавказской национальности.
— Панкратов! — снова выкрикнул надзиратель. — Спишь, что ли?
Грязнов вошел в камеру, прошел мимо двухъярусных коек и остановился. Дальше была стена тел осужденных. Они, казалось, и при желании не могли его пропустить, поскольку не было возможности раздвинуться.
Грязнов знал о перенаселенности тюрем, но чтобы до такой степени...
— Коля! — позвал он. — Коля Панкратов, ты здесь?
— Да здесь он! — раздался чей-то робкий голос. — Вон лежит.
— Ну-ка пропустите! — приказал Грязнов. — Кому говорю?
И пошел на них, глядя исподлобья.
Стоявшие развернулись боком, угрожающе хмурясь.
Коля Панкратов лежал на цементном полу, раскинув руки. Его голова была неестественно вывернута.
Грязнов склонился над ним, и тут же вокруг него сомкнулись обитатели камеры.
Им нельзя показывать, что я вынужден считаться с их численным превосходством, подумал Грязнов, ощупывая пульс у лежащего без сознания паренька. Коля Панкратов был избит так жестоко, что новые синяки и ссадины легли на старые.
Грязнов присел возле него на корточки, приподнял его голову.
— А ну не застите мне свет! — сказал он, взглянув на оставшегося в дверях, побелевшего от страха надзирателя. Проку от него было мало. В случае чего полагаться можно лишь на себя. Эти, ухмыляющиеся, только и ждут, когда ты проявишь слабость. Дрогнешь голосом или в нерешительности помедлишь.
Два-три лица славянской национальности — не в счет. Они здесь — сявки, их ждет то же самое, что и этого Панкратова, едва закроются двери камеры.