«Здесь, как я понимаю, ваш интерес уже совпадает с интересом государственным? — спросил ибн Фатали. — А не только с моим?»
«И только так! — воскликнул Костюха. — Мы ж патриоты, правильно? Вы у себя, мы у себя. И пока все совпадает, вот как ты только что сказал, будем дружить за милую душу. А как распались интересы — жопа об жопу, и кто дальше отскочит! Так и переведи ему».
«Еще не так поймет...» — засомневался Леха.
«Поймет, поймет... Пока мы ему нужны, все поймет как надо! И забудет, что он с турками одной веры».
«Ваш брат своеобразно понимает сущность мировой политики, — засмеялся ибн Фатали. — Но в целом — верно. Если бакинская нефть, пропущенная через российский нефтепровод, станет хотя бы на два-три процента дороже, это укрепит наши позиции».
«Вот именно, — сказал Костюха, выслушав перевод. — Можем еще больше приподнять, скажи ему. Дадим армянам танки, подбросим боеприпасы, купим для них добровольцев... А как в Карабахе все возобновится, сразу бакинские акции полетят вниз».
«Тут нужно чувство меры, — остановил его ибн Фатали. — Когда я говорю о двух процентах, я говорю об оптимальной для нас цене. Но если бакинские власти поведут не ту политику, либо Турция или Иран уговорят их на свой вариант... »
«Какая Турция, какой Иран! — воскликнул Костюха, что-то жуя. — Да объясни ты ему! Те же братья чеченцы рванут пару раз нефтепровод где надо! А потянут через Сухуми, возобновим поставки оружия абхазам! Долго ли умеючи? Тут другая проблема, объясни ему. Что делать с этим наследником здешнего престола? Чеченцы у него пасутся, из рук его кормятся, может, как-то их использовать, чтобы закрыть проблему?»
«Боюсь, этот разговор здесь неуместен», — ответил ибн Фатали, понизив голос.
«Понял! — заявил Костюха. — Все понял. Потом, значит, после. Потанцевать, значит, снова захотелось? Ух и баба! Сам бы с ней прошелся туда-сюда. Но нельзя, дипломатический этикет. Значит, скажи ему... Пусть идет потанцует, а мы подождем его здесь. А после вместе уедем. К нам поедем или к нему, разницы никакой. И там продолжим».
Солонин остановил запись.
— Прокрутить? Дальше опять его разговоры с Деларой. Будет уламывать, хотя Аллах не разрешает. Все-таки мусульманская женщина, хотя и без паранджи. И муж где-то рядом...
— Послушаем, послушаем, — сказал я. — Хоть и нехорошо. Но исключительно чтобы расслабиться. Светские сплетни вокруг красивой женщины, тем более достоверные, неплохо отвлекают... А тут есть над чем задуматься, тебе не кажется? Этот наш мафиози представляет, и довольно успешно, Министерство иностранных дел России заодно с экономическими ведомствами.
— Черт знает что творится в России в наше отсутствие, — согласился со мной Солонин. — Так и хочется эту наглую рожу поставить на место. Они уже вершат мировую политику!
— А что делать? Они могут сказать больше, чем самый искусный дипломат. Какой с них спрос, какая ответственность? Но ты мне зубы не заговаривай, включай, послушаем... Или у тебя перед этой женщиной возникли какие-то моральные обязательства?
— Только те, что мне внушили в детстве, — сухо ответил Солонин. — Что подслушивать нехорошо.
— Однако мы этим занимаемся уже битых полтора часа, — сказал я. — Одно из двух: или ты знаешь содержание их разговора, но желаешь, чтобы не узнал я, или...
— Первое, — прервал меня Солонин.
— Разговор шел о тебе? — спросил я. — Он ревновал к тебе?
— Вот что значит следователь по особо важным делам, — вздохнул Витя. — Черт с вами, слушайте... Тут, кстати говоря, произнесены небезынтересные предложения, о которых я собирался рассказать своими словами.
— Давай так, — сказал я. — Тот разговор ибн Фатали с Деларой по делу или не по делу? Скажи сам. Без обиняков. Нужно или не нужно мне его слушать?
Он промолчал. Просто включил кнопку воспроизведения и снова расслабился.
«...Я заметил, дорогая Делара, вы очень заинтересовались этим молодым бизнесменом из Англии... Или он из Америки?»
— Стоп! — сказал я Вите. — Останови.
Он молча уставился на меня.
— А не станет ли он копать под тебя? — спросил я. — Из законного чувства ревности? Станет узнавать, кто ты и что ты. И нет ли на тебя компромата. Что ему стоит позвонить в штаб- квартиру концерна «Галф»? И потом вывести тебя на чистую воду?
— Я об этом как-то не подумал, — признался он. — Если горячему южному человеку кровь ударила в голову, он, пожалуй, забудет про все, включая свой гарем... Настучит ее мужу, что я не тот, за кого себя выдаю.