Одет он был странно: голубые брюки и объемный кремовый свитер. В таком наряде он походил на лыжного инструктора, и, глядя на него, Келли испытывала самые противоречивые чувства.
Но вот сестра Агата предложила Мэтту пойти поискать Келли. «Шпионы» обратились в бегство. Им удалось вовремя занять свои рабочие места, и когда сестра Агата и Мэтт появились в холле, на них уставились три пары свежеподкрашенных глаз.
Из груди Келли вырвался стон: под мышкой Мэтт нес какую-то коробку.
— Дорогая, — улыбнулся он ей. В его глазах сквозило удовольствие от встречи с Келли. — Я забежал, чтобы сделать тебе сюрприз.
Позади себя Келли слышала красноречивые вздохи. Лицо сестры Агаты сияло даже тогда, когда Мэтт быстро поцеловал Келли в лоб.
— Неужели тебе так нравится отрывать меня от работы? — обратилась она к нему с улыбкой. — Ты даже руководство посетил…
— Потому что знаю, как тебе сегодня досталось, — объяснил он с ответной улыбкой, не глядя ни на кого, кроме Келли.
Келли искренне желала, чтобы его пристальный взгляд перестал так сильно волновать ее.
— Да уж. — Она усмехнулась, абсолютно точно зная, что они сейчас в центре внимания. — Что стряслось, Мэтт?
— Я подумал, раз мы вчера поздно вернулись домой и ты устала, я мог бы заехать за тобой сюда и отвезти домой. Я счастлив, что могу это сделать. У тебя измученный вид.
— Никто не может превзойти Мэтта в искусстве делать комплименты, заметила Келли через голову Лиз, которая была почти без чувств.
— Угадай, что я нашел? — спросил он, чрезвычайно довольный собой. Оказывается, магазин Сакса находится на полдороге сюда… — Он поднял руку в ответ на ее протест:
— Да-да, я помню о своем обещании. Но все равно не смог ничего с собой поделать — ты же знаешь, какой я импульсивный парень.
Визит Мэтта расстроил Келли еще больше, чем разговор с Ричем. Мэтт сделал пожертвования больнице, дабы удовлетворить нужды его любимой «Скорой помощи». Потом ошеломил ее подруг тем, что без всяких усилий запомнил их имена — в том порядке, в каком они сидели за кофе в комнате отдыха. И, наконец, навестил пару пациентов, которым посчастливилось в тот день угодить в «Скорую помощь».
Перед уходом домой Келли не оставалось ничего другого, как открыть коробку. Внутри лежало шелковое кремовое платье с низким круглым вырезом и присобранными на резинку рукавами до локтя. В талии платье стягивал широкий зеленый пояс. На Келли платье должно смотреться потрясающе, заявил Мэтт и сделал вид, что едва не забыл про маленькую коробочку, где покоилось ожерелье и серьги с бриллиантами и изумрудами. Это и был подарок, от которого он не удержался. Столько каратов, пошутил он, не утяжелят твоей фигуры, но прибавят блеска глазам.
Когда они с Мэттом покидали больницу, Келли спиной чувствовала завистливые взгляды. Мэтт улыбался, довольный успехом своей миссии, и Келли разделила его успех.
Мэтт галантно открыл перед ней дверцу машины и согнулся над рулем с видом богатого наследника, вынужденного отправляться в путешествие по Пиренеям в маленькой спортивной машине. Его улыбка была все так же чертовски заразительна, а подбородок — все так же мужествен. И Келли впервые призналась самой себе в том, как страшно пуст без него был этот день.
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В горле стоял комок.
— Зачем ты сделал это при всех? — спросила она, когда Мэтт завел машину и она тронулась с места.
— Потому что иначе ты бы не приняла подарки, — спокойно ответил он.
— Серьезный довод, — согласилась Келли, не открывая глаз. — А как тебе удалось вырваться? Я думала, твой день расписан по минутам.
— У Мередит опять какие-то дела, — проговорил он с деланным безразличием. — Мы говорили с ней сегодня утром.
Глаза Келли открылись будто сами собой. Она подняла голову и посмотрела на Мэтта. А тот не отрывался от дороги. Вечернее солнце отсвечивало в его волосах. Келли подумала, что никогда прежде не встречала мужчину, обладающего такой красотой, такой жизненной силой и такой заботливостью. Слезы вновь чуть не брызнули из ее глаз.
— Мы решили остаться друзьями, — сказал он, взглянув на нее.
Келли подумала, что скоро начнет ненавидеть слово «друг». А он засмеялся:
— Это я о Мередит! Когда я сказал ей, что мне все труднее быть вдали от тебя, она ответила: «Ну вот видишь? Я же тебе говорила!» И добавила, что слишком консервативна для такого необузданного человека, как я.
Келли была потрясена. Она хотела сказать, что мало знает его, что не уверена в прочности их отношений и ему не следует обольщаться раньше времени… Но не могла справиться с нахлынувшими на нее чувствами. Мысли о нем заполняли все ее существо, и она очень боялась потерять контроль над собой.
Мэтт посмотрел на нее, увидел, в каком она смятении, и добавил:
— И еще я сказал Мередит, что ты пока не определилась, а я обещал не давить на тебя. Но главное — признался, что ты помогла мне понять: она абсолютно права, она не тот тип женщины, с которой я хотел бы прожить свою жизнь.
Мэтт полагал, что его последние слова ободрят Келли, но они вызвали новую бурю в ее груди.
— Это изменит твои дальнейшие планы? — отрывисто спросила она.
Мэтт мельком глянул на нее и вновь воззрился на дорогу.
— Не совсем. У меня еще неделя до съемок, после них я надеюсь осуществить множество других идей. А пока я всецело в твоем распоряжении.
Итак, первая неделя из двух завершилась чересчур быстро для Келли, и ей трудно было не потерять самообладания. Как могла она оставаться благоразумной рядом с мужчиной, будившим в ней столько эмоций? Как могла она думать об удовольствиях и развлечениях, в которые он ее втягивал, без страха о грядущем одиночестве?
Келли снова откинула голову назад и закрыла глаза. Сердце колотилось в ее груди. Хотя Мэтт следил за дорогой, Келли чувствовала, что время от времени он посматривает на нее. Им обоим сейчас не хотелось говорить.
Когда Мэтт проводил ее и поехал в свою гостиницу, Келли с наслаждением юркнула в постель, предвкушая долгожданный сон и покой. Такого стресса она еще не испытывала.
Уже год, как ее перестали мучить кошмары. Но в ту ночь они вернулись.
Глава 9
Мэтт недооценил влияния национальной прессы. Утром в понедельник фотография Келли появилась во многих журналах. Ко вторнику бульварные газетенки утверждали о ее тайном браке с Мэттом. Ее имя было на устах у всех начиная с медсестер и кончая начальником кардиологической службы Главного медицинского центра Среднего Запада.
Мисси собирала статьи в специальный альбом — не сомневаясь в том, что Келли они еще понадобятся. Сестра Агата письменно уведомила репортеров, что они не будут допускаться в помещения «Скорой помощи» ни под каким видом. Однако категорически отвергла предложение администрации дать Келли неоплачиваемый отпуск, пока скандал вокруг ее имени не утихнет. По мнению сестры Агаты, которой никто не отваживался противоречить, Келли — превосходная сестра и ее трудно заменить.
В конце концов, в огласке, которую получила история с Келли, было не только плохое, но и хорошее. Плохо было то, что Келли не оставляли в покое. Ее дом оказался в осаде, и каждый ее шаг фиксировался и анализировался «желтой» прессой. Вскоре единственным местом, где она могла чувствовать себя относительно спокойно, стала работа. Но поскольку «Скорая помощь» — место бойкое, то этот покой был весьма относительным.
Мэтт поддерживал Келли во время их выходов в свет, а Мисси — в остальное время дня. И все же к концу второй недели Келли попыталась вернуть Мэтту изумруды, считая, что не заслуживает такого подарка.
Хорошее же заключалось в том, что Келли была так загружена, что у нее едва хватало времени на что-либо другое — например, на то, чтобы нервничать. Она была занята в течение всего дня. И только ночью страх выползал из тайников ее подсознания и воскрешал кошмары.