— Мисси, остановись! О чем ты говоришь?
— Только скажи «да» — и ты сделаешь меня своим верным рабом до самой смерти.
Келли начала кое о чем догадываться. У нее потемнело в глазах.
— От кого письмо?
— Скажи «да», и я отвечу тебе. Только подумай, Кел, Гавайи и все такое!
— От кого письмо?
— Его даже не будет там.
Келли сделала попытку выхватить письмо, но Мисси увернулась.
— Послушай, Келли…
— Дай письмо!
— Его там не будет, — выразительно повторила Мисси, глядя Келли в глаза. Его семья там празднует Рождество. Мэтт просто не мог пережить, что ни у тебя, ни у меня нет семьи, в кругу которой можно встретить Рождество. Его родным эта идея понравилась, и Мэтт уже заказал для нас авиабилеты в первом классе. Его мать встретит нас в аэропорту, а сам Мэтт все еще будет в Гренландии на съемках.
Келли с трудом держала себя в руках.
— Не сомневаюсь, что он любит Рождество со снегом.
И шагнула к двери. Но Мисси схватила ее за плечи с твердой решимостью:
— Послушай меня, Келли. Ты не выживешь, если не воспользуешься шансом. Мэтт — это грандиозно, и от тебя потребуется много сил, чтобы его заполучить. А поездка на Гавайи — просто великолепные каникулы с хорошими людьми. Но если ты отвергнешь приглашение Мэтта, можешь благополучно ползти в свой дом и замуровывать входную дверь. Значит, у тебя кишка тонка. И вот что я скажу тебе еще, — продолжала Мисси серьезно. — Я бы хотела провести это Рождество с теми, кто радуется празднику. Там никто из нас не будет чувствовать себя скованно. Разве это плохо?
Келли не нашлась, что ей ответить. На душе у нее было столько всего… Слишком много такого, чего не доверишь даже Мисси. Она снова боролась со слезами и размышляла о том, что лучше: борьба с плохим настроением во время традиционно снежного Рождества или отдых на солнечных Гавайях? Ведь там будут родители Мэтта — люди, которые воспитали его и сделали тем, кем он стал. Человеком, которого она любит больше, чем могла себе представить.
— Не знаю, Мисси, — наконец проговорила она. — Просто не знаю. Пойдем работать, я подумаю об этом потом. Так будет лучше.
— Ну конечно! Если ты рассчитываешь, что я могу забыть все это на десять минут, ты ошибаешься. Так что не огорчайся, когда увидишь обращенный к тебе умоляющий взор.
— Тогда мне придется отшлепать тебя, — усмехнулась Келли.
Она уже открыла дверь и вдруг остановилась — ей пришла в голову новая мысль:
— Почему Мэтт написал именно тебе?
— Думаю, он мечтает увидеть меня в купальнике. А если серьезно — он считает, что тебя нужно иногда подгонять, и я ему в этом помогаю… Ну где ты еще найдешь такого: знает тебя лишь две недели, а сумел так хорошо понять!
— Если охота стать поклонницей киноидола, — парировала Келли, — у тебя есть еще один шанс. Мисси передернула плечами:
— Когда ты примешь его приглашение как неизбежность, я позову тебя для обсуждения наших дальнейших действий. — Она повернулась к выходу, имитируя гавайское приветствие:
— Алоа, Кел!
Келли бросила в нее книгой.
Следующие дни сослуживцы Келли ходили вокруг нее не дыша. Келли понимала, что это все стараниями Мисси — она считает сложившуюся ситуацию слишком важной, чтобы кто-нибудь бросил необдуманную реплику в адрес Келли. Было так интересно видеть подругу тактичной и деликатной!
Решение пришло к ней в приступе старомодной сентиментальности. Келли захотела, чтобы исполнились мечты Мисси об отпуске на Гавайях. Захотела для себя того же, что было и у Мэтта: полноты счастья в доброй семейной обстановке, которая, она знала, царит в его доме. Правда, их приглашала не просто дружная семья, а семья Мэтта. Одного этого было достаточно, чтобы отвергнуть приглашение. Поехать на Гавайи значило бы посыпать ее рану солью.
Но когда ей позвонила мать Мэтта, Келли поняла, что не может больше откладывать решение.
Та восторженно рассказывала Келли о погоде и предпраздничных приготовлениях — словно одной из своих дочерей. И Келли поймала себя на том, что ей очень хочется познакомиться с матерью Мэтта.
Повесив трубку, Келли уставилась в затянутое облаками небо. Ее обуревали сомнения. Прошло только два дня с тех пор, как они получили приглашение Мэтта. Мисси была сверхактивна. А Келли хотелось только сидеть в кресле в своей гостиной и смотреть в окно. Когда она потянулась к телефону, чтобы сообщить подруге свой ответ, рука ее дрожала.
В три часа дня 16 декабря самолет компании «Эйр Гавайи» начал снижение. Мауи показался впереди под облаком. Солнце освещало его изумрудные утесы. У Келли дух захватило от увиденного. После промозглой сырости Сент-Луиса краски показались ей необыкновенно яркими, а солнце — ласковым. Мисси же любовалась белой морской пеной, которая разбивалась о берег, поросший буйной растительностью. Очертания холмов острова походили на силуэты целующихся влюбленных. Вода была столь чиста, что Келли увидела дно, когда самолет пошел на посадку.
Мисси победоносно обернулась к Келли:
— Ты как ребенок, отворивший дверь в кондитерскую.
Келли отвернулась от нее с улыбкой.
— Не болтай.
Она сразу узнала мать Мэтта, хотя та оказалась еще более миниатюрной, чем Келли. Миссис Хеннеси терпеливо стояла рядом с веселой энергичной девочкой. И Келли подумала, что ей предстоит так же терпеливо мириться с известностью Мэтта.
— Вы, должно быть, Келли, — произнесла женщина, гостеприимно раскинув руки. И Келли сразу стало очень легко в ее теплых объятиях. — Мэтт так много рассказывал о вас! Я рада, что нам удалось убедить вас присоединиться к нам. И Мисси! — Барбара Хеннеси обняла и ее, а затем представила им дочь:
— Это Эмили, сестра Мэтта.
Эмили было лет двенадцать. Белокурая, в отличие от Мэтта, нескладная и неуемная, она оказалась по крайней мере на целую голову выше Келли.
— Колоссально! — девочка даже рот раскрыла, увидев Мисси. — Какие бывают блондинки!
Миссис Хеннеси улыбалась, ведя их через багажное отделение:
— Эмили, мы здесь с тобой уже три полных дня. Дай и нашим гостьям время для адаптации.
— Вы вроде медсестра? — спросила Эмили у Келли.
— Вроде, — кивнула Келли с улыбкой. — Только пониже тебя ростом.
Келли совершенно покорила девочку, и та взяла ее под свое покровительство, знакомя с жизнью на Гавайях. В свою очередь Келли и Мисси пригласили Эмили в следующие каникулы покататься вместе на лыжах. Эмили уверила их, что всегда мечтала быть медсестрой, как Келли, но повыше ростом.
Тем временем они прибыли на место. Келли заметила, что мать Мэтта хлопочет по дому, едва сдерживая свою радость.
Дом Мэтта расположился на побережье Напали, далеко от гостиничных комплексов. Построенный в восточном стиле, он стоял на огороженной территории площадью в целый акр и выходил окнами на пляж. Обстановка отличалась простотой, кушетки и стулья со светлой обивкой по цвету гармонировали с коврами и обоями. В каждой комнате Келли и Мисси приветствовали нескончаемой музыкой ветра, продувавшего комнаты, ветряные колокольчики. Стены дома большей частью были стеклянными.
Келли бродила по комнатам, не веря в происходящее. Отовсюду она видела изумрудные холмы, за которыми возвышались темно-зеленые горы. С другой стороны дома сиял океан. Она впервые в жизни увидела Тихий океан и поняла, что глаза Мэтта отражают его краски.
— Ну что же, — проговорила миссис Хеннеси с улыбкой, в которой Келли тотчас узнала улыбку ее сына. — У вас только две недели для загара. Поэтому советую начать немедленно. Я позову вас обедать, когда отец и брат Мэтта вернутся с гольфа.
Двадцать минут спустя Келли лежала на пляже в шезлонге, поджидая Мисси. Солнце грело ее полуобнаженное тело, мало-помалу снимая напряжение. Мисси оказалась права: это здорово, что они приехали сюда. Келли была уже не так подавленна, она чувствовала себя комфортно благодаря семье Мэтта и гипнотизирующему покою живописных островов.