Женщина начала испытывать неудобство:
— Да-да, вы правы. Извините.
— Пошли, — сказал Мэтт, помогая Келли встать. — Пошли позавтракаем. Иначе твоя лесть вскружит мне голову.
— Постой, сейчас мы кое-что проверим, — буркнула Келли. Ее глаза стали злыми. Она обернулась к туристам, когда те уже отходили от них:
— Извините, вы видели дорожки, ведущие через кратер?
Все трое вопросительно повернулись к Келли. На лице Мэтта появилась подозрительность.
— Я хотела спросить: не желаете ли вы пройти по дну кратера с этим мужчиной?
— Келли! — мрачно осадил ее Мэтт.
— Видите ли, он сказал мне…
Но Мэтт не дал ей закончить фразу, оттеснив ее в сторону. Семейство чувствовало себя более чем неловко.
— Не обращайте на нее внимания, — объяснял Мэтт, подталкивая Келли к стоянке. — Ее психиатр говорит, что такие состояния у нее быстро проходят.
Он одарил их ослепительной улыбкой и снова повернулся к Келли с игривым недовольством:
— Я их не обманул. Ты и правда неврастеничка. Келли зевала, пока они ехали к кафе, а затем и по пути на север. Она была серьезно обеспокоена происходящим и не могла сомкнуть глаз, тем более что в открытое окно машины дул пронизывающий ветер.
— Ломбард никогда не заснула бы в обществе Гейбла, — упрекнул ее Мэтт, когда она зевнула пятый раз за последние несколько минут.
— Знаю. Никто, кроме меня, не заснул бы и в обществе Мэтта Хеннеси. В отличие от этой Ломбард я легла в полночь.
Он удивился:
— Ты спала только два часа?
— Я не предвидела столь активного отдыха. Мэтт рассмеялся, глядя на дорогу.
— Однако не сказала «нет», когда я предложил поехать, — отметил он, пожирая ее глазами. — Потому что я знаю ключ, который всегда заставит тебя сказать «да».
Напряжение в ее груди росло:
— Какой же?
— Романтика. Ты охотница до нее.
— Кто бы уличал меня в романтичности, но только не ты, — возразила она с гримаской. — К тому же ты ошибаешься.
— Разве?
Она кивнула, избегая его взгляда. Слева от них солнце подмигивало океану.
— Это ты, как мальчишка, ожидаешь от меня сюрпризов.
Мэтт опять взглянул на нее, но на этот раз промолчал. Когда Келли повернулась к нему, чтобы увидеть его глаза, в них сияла улыбка — он снова обезоружил ее. На его лице играл юный румянец предвкушения, и она вновь почувствовала, как их связало нечто, не выразимое словами.
— У меня идея. — Он вновь вперился взором в дорогу. — Тебе нужно взбодриться, иначе ты заснешь и мне не на кого будет расточать свой неотразимый шарм. Как насчет визита в мое любимое место для плавания?
— С удовольствием, — согласилась Келли, почти не колеблясь.
Снова возникла пауза. Келли с мнимой непринужденностью смотрела на проплывавший за окнами автомобиля пейзаж. Узкая дорога, по которой они ехали, петляла вдоль северного побережья Мауи. Люди жили здесь в деревнях на крошечных полуостровках. Дорога словно прилипла к пышно цветущим утесам, сбегающим прямо в океан. Келли увидела растения, которые пыталась истребить на лужайке перед своим домом. Здесь же они достигли необычайной высоты и размеров: множество разновидностей папоротника, цветущий филодендрон, подобно яркому водопаду пробившийся сквозь густую растительность. Келли даже огорчило, что они так быстро добрались до противоположной стороны острова.
Вдруг Мэтт остановил машину. Они очутились посреди узкой ухабистой дороги. Здесь чувствовалось полное отсутствие цивилизации. Келли изумленно воззрилась на Мэтта, но он не обращал на нее внимания, до тех пор пока осторожно не съехал с дороги. Его джип оказался на довольно узком выступе. Выключив двигатель, Мэтт обернулся к Келли. Его глаза светились от предвкушения удовольствия.
— Готова?
— К чему?
Он самодовольно улыбнулся:
— Плавать.
Келли посмотрела налево. Сразу за бортом джипа начинался обрыв, справа же высился каменный монолит. Она опять повернулась к Мэтту;
— Я не ныряю посуху.
— Тебе не придется этого делать, — весело рассмеялся он. — Пошли.
Мэтт вывел ее на тропинку, опасными извивами сбегающую вниз, к маленькой песчаной бухте, прятавшейся под выступом утеса. Спуск отнял у них пятнадцать минут, но Келли сразу поняла, что ее усилия будут вознаграждены. Под скалой в гуще тропической листвы океан вырезал небольшую бухту в форме подковы с прозрачной лазурной водой и белым песком. Тишину этого уединенного уголка нарушали лишь птицы.
— Ты вновь удивил меня, — призналась Келли, с благоговением оглядывая окружающую красоту. Потом взяла собранный ночью рюкзак и отошла подальше от Мэтта, чтобы переодеться. Однако вместо аккуратно сложенного белого купальника поверх полотенца красовались яркие лоскутки, такие же, как у Мисси. Келли вздохнула, держа навязанный ей «купальник» за бретельки. Что ж, Мисси выиграла этот раунд, и теперь ничего не поделаешь.
Едва появившись на берегу, Келли сделала предупреждающий жест, прежде чем Мэтт, взиравший на нее широко открытыми глазами, смог произнести хоть слово.
— Это мне Мисси подложила, — со стыдом ощущая свою наготу, объяснила она. — Если ты не возражаешь, без острот. Я чувствую себя просто голой.
Мэтт стоял по пояс в воде и выглядел как морской бог.
— А я как раз собирался сказать, что красный цвет тебе к лицу, — засмеялся он. Келли сконфуженно опустила глаза:
— Не думаю, что это все, что можно сказать по данному поводу.
Но погрузившись в теплую воду, она успокоилась. Долго плавала, потом лежала на поверхности воды, потом снова плавала, неторопливо рассекая воду руками. Мэтт плавал с другой стороны бухты, в том же спокойном молчании, что и Келли. Будто они вдвоем в целом мире. Келли отдала бы что угодно, лишь бы так было всегда. Каждый раз, когда Мэтт проплывал рядом, она украдкой бросала на него взгляд, словно всасывала в себя его облик, чтобы запомнить навсегда — как солнце в зимний день. Она пьянела от него, точно алкоголик, вечно жаждущий еще одного глотка.
Возле Мэтта пестрокрылая птица молниеносно скользнула по воде, а затем угнездилась на ближайшем дереве и защебетала. Утро набирало силу, а Мэтт и Келли плавали далеко друг от друга, переговариваясь лишь с облаками.
— Я мог бы жить здесь всегда… — вздохнул Мэтт с закрытыми глазами.
— Как морской бог, — поддразнила его Келли. Ее волосы, точно нимб, плавали по воде вокруг головы, а солнце покрыло кожу красноватым загаром.
— Мой отпуск кончится одновременно с твоим, — слегка огорченно сказал он.
— Получил роль в новом фильме?
— Нет. Реклама того, в котором только что снялся.
Она скосила на него глаза:
— Бедняга. Тебе придется напялить смокинг и ехать на телевидение. Как это бесчеловечно! Он брызнул в нее водой:
— Только поэтому я исключил Сент-Луис из моего тура.
— Нет, не поэтому, — возразила она, брызгая в ответ. — Ты знаешь, что тебе больше не удастся ввергнуть мою жизнь в хаос.
Мэтт встал ногами на дно и убрал со лба мокрые пряди. Келли смотрела на него, снова восхищаясь красками, отражающимися в его глазах.
— Должен признать, что не испытывал такого удовольствия от других рекламных туров. Однако следующий визит в Сент-Луис будет труднее: ведь Рич уже знает, кто я.
Келли улыбнулась, глядя вверх на самолет, прочертивший в небе белую дорожку.
— Ты ему больше нравишься в качестве коммивояжера. Или что-нибудь подобное в том же импровизационном духе.
— Вы издеваетесь надо мной, леди? — нахмурился Мэтт, приближаясь.
— Ты не можешь напугать меня, парень. Я просто скажу прессе, что беременна.
Он еще ближе подошел к ней, пригнувшись, словно хищник перед прыжком:
— А я скажу это сестре Агате.
— Давай. А я поясню, что от Рича. Все равно он хочет жениться на мне. Мэтт остолбенел:
— Ты шутишь!
Келли медленно закрыла глаза: