Гоблин перешагнул через проволоку и скользнул дальше. Стволы в бойницах не шевелились, и он сосредоточился на пути к прикрывающему оконный проем листу кровельного железа. «Можно будет его отогнуть, дальше разберёмся. Легко сказать — добраться. Вот тут явно не просто так приподнятая плитка. А тут что-то странное торчит из стены. Опять заточка. Какая трогательная любовь к арматуре. А вот здесь странный прогиб в поверхности. Да этот гад места живого не оставил. Тут невозможно пройти. Хорошо. Тогда этот угол отлично подойдет в качестве двери.» Шип на носке ботинка вгрызся в цемент между рядами кирпичей. Зацеп перчатки сухо скрипнул по старому кирпичу и занял устойчивое положение. Мужчина подтянулся и продолжил восхождение.
Выход из позиции
Полковник и Мия
Полковник вел девушку вдоль широкой мостовой. Они перебрались через сбитые в кучу сгоревшие автомобили, прошли по улице, густо посыпанной стеклом давно разбитых витрин.
— Декаданс, — вздохнул полковник. — Как это было? Расскажи.
— Это было удивительно, — ответила Мия.
— Ты хотела сказать «страшно»? — поправил Дмитрий Кириллович.
— Нет, это было странно и удивительно. Я думала, такое бывает только в кино и играх.
— Что именно?
— Они просто ни с того ни с сего начали мочить друг друга. Все — всех. За неделю в городе половина жителей передохла!
— Да вы и до сих пор остановиться не можете!
— Жить хочется.
— Так и жили бы дальше. Мы вас не трогали!
— И не собирались? Молчите… Вы вошли на нашу территорию с оружием. Своих намерений не поясняли. Выходи,мы просто защищались.
— А мы просто наблюдали.
— Много вас было таких наблюдателей.
— И что с ними стало?
Мия молча усмехнулась.
— Ладно, расскажи, куда делись все люди? Я имею в виду тела? Целый город... Это же не сто человек и не тысяча.
— Долгая история. Была тут бригада выживальщиков. Из молодняка в основном, переигравшего в сталкеров. Они планомерно зачищали район за районом. Хорошо прибирались, надо сказать. Ни пятнышка за собой. Чтоб чума не началась, как они говорили. А тела … тут есть котельная, отличный консервный завод и приличный парк! Буйным цветом теперь цветёт.
— Ты хочешь сказать…
— Я этих выживальщиков с особым удовольствием выбила. Когда они расслабились. Решили, что в городе кроме них и Синяка никого не осталось.
— Синяка?
— Ну этот, герой алкомаркета. Его синюю крепость четыре раза штурмом брать пытались. Даже первую линию обороны не прошли. А он в ус не дул. Только расчищал завалы, как стихала атака.
На поясе коротко зашипела рация. Полковник тут же остановил подопечную и ткнул в ухо наушник
— Паук на связи.
— Гоблин. Докладываю. Мишень одна. Неадекватна.
— Неадекватна?
— Да пьян он в ноль. Заходить нужно через центральный вход. Он единственный без ловушек.
Людмила
Людмила спряталась за кучей коробок. Содержимое было давно выпито Петровичем, а тару, не задумываясь, сбрасывали в кучу, пока проход не оказался полностью завален. Между полосками отсыревшего картона было видно, как крепкий мужчина слегка пнул носком ботинка спящего Петровича, продолжая говорить по рации.
— Да пьян он в ноль. Заходить лучше через центральный вход. Он единственный без ловушек.
Мужчина посмотрел на лежащее тело. Тело глухо храпело, распространяя вокруг тяжелый кислый запах. Мужчина достал из кармана тонкий серо-зелёный шнур и сноровисто связал Петровича.
— Охо-хо, чем же тебя в порядок-то привести? — задумчиво пробормотал мужчина. И направился вдоль пустующих стоек прямо к притаившейся Людмиле. Около коробочного завала он приметил несколько сваленных на пол бутылок минеральной воды и нагнулся за ними. В этот момент картон зашуршал, а на затылок мужчины опустилось широкое квадратное основание «Джека». Бутылка разлетелась на осколки, залив пол вокруг упавшего пахучей коричневой жидкостью.
— Ой, — огорченно вдохнула Людмила. — Какая напасть. За новой теперь идти придется.
Она взяла мужчину за ногу и, не обращая внимания на то, что осколки разбитой бутылки пробороздили щеку и шею человека, потащила его к матам, на которых отдыхал зафиксированный Петрович. Людмила несколько раз безрезультатно попыталась развязать трясущимися руками тугие узлы веревок на Петровиче, но не справилась. Сделала внушительный глоток из новой квадратной бутыли, отдышалась. Руки трястись перестали, но силы всё равно не хватило. Тогда женщина принесла веревку со склада и стала связывать оглушенного ей мужчину. Когда тот зашевелился, он был замотан ничуть не хуже средней египетской мумии. Он что-то пробормотал, приходя в сознание, но Людмила затолкнула ему в рот тряпку, села рядом и стала ждать, пока проснётся Петрович. Петрович придумает, что делать, Петрович не подведёт!