— Так это сколько пулеметов нужно⁈ По три роты на каждый пехотный полк после мобилизации⁈ И по эскадрону на конный и казачий полк⁈ Это же примерно тридцать пять тысяч пулеметов выходит.
— Почти сорок тысяч, Владимир Александрович. И это самый минимум, если нам предстоит воевать с Германией. Поверьте, этой войны лучше избежать любым способом. У них развитая промышленность, чем наша, а потому немцы изготовят гораздо больше пулеметов. А имея меньше пехоты, чем мы, они усилят свою инфантерию пулеметами так, что сведут на нет наше превосходство в пехоте и особенно в коннице. К тому же в рейхсвере на дивизию в полтора раза больше пушек — а немцы их умеют применять.
Куропаткин чуть не прикусил губу, вспомнив страшную бойню осени пятнадцатого года. Под убийственным артиллерийско-пулеметным огнем атаки русской пехоты захлебывались в самом начале, даже не доходя до проволочных заграждений. И он это видел собственными глазами, и не хотел узреть снова те ужасные картины.
— У нас нет причин воевать с кайзером, Алексей Николаевич. И пока я командующий гвардией, этой войны не будет, — голос великого князя прозвучал настолько серьезно, что Куропаткин чуть не вздрогнул. И неожиданно вспомнил — дядя царя неожиданно умрет через пять лет, а это единственный среди Романовых, кто был Правителем Государства три года после «первомартовского» цареубийства, и к его мнению правящий император Николай Александрович всегда прислушивается, и явственно побаивается. И тут пришла мысль, а не подстроена ли эта смерть, ведь он и великий князь Сергей Александрович, которого должен убить бомбой террорист Каляев, сторонники «умиротворения» Германии, и противники альянса с Францией, и тем более с Англией, что сейчас помогает Японии.
— Мы не можем сосредоточить большую армию раньше следующего года, Владимир Александрович. Я вынужден беречь каждого солдата, и сейчас нужно держать оборону на реке Ялу. Но привезти пулеметы гораздо легче, собрать все, что у нас имеются, и картечницы тоже. Тогда оборону японцы просто не порвут, мы причиним им серьезные потери — к тому же у нас больше артиллерии. А еще у датчан закуплено две с половиной сотни пулеметов, системы генерала Мадсена. И заказано еще одна тысяча под наш патрон — этого будет вполне достаточно, если доставить их вовремя в Маньчжурскую армию, чтобы использовать в летнем наступлении в следующем году. Сейчас мы можем только держать позиции и отбиваться — временный перевес в силах у врага. А японцы умеют воевать, в этом все убедились — и отнюдь не макаки, как считают их здесь. Хорошо их выдрессировали…
— Вы правы, только государь нетерпелив, хотя я обещаю вам, что постараюсь сдержать его порывы. Но «мадсены» очень дороги, Алексей Николаевич, в Копенгагене за них много просят.
— Зато по весу легкие, и если каждый полк получит взвод, то наступать станет намного успешнее, расчеты нужно уже сейчас готовить, и по пути тоже. Хороший пулемет, сам посмотрел образец — нужно патент купить, и пусть датчане помогут завод построить. Поверьте, Владимир Александрович — эти пулеметы еще пригодятся нашей армии. В идеале по два на пехотную роту вполне достаточно, и по одному станковому «максиму». А со временем собственное производство позволит сделать пулеметы дешевле, как произошло с винтовками. Нам ведь не всю армию вооружать сейчас надобно, а только воюющие в Маньчжурии войска, к которым следует добавить хотя бы один гвардейский полк — вам, как говорили, подали очень много рапортов.
— Шесть тысяч, — коротко ответил великий князь, и властно произнес. — От каждого полка готовим к отправке по сводной роте, от конного по полуэскадрону. Этого будет вполне достаточно, вы как считаете?
— Гвардия станет всем наилучшим примером в боях, ваше императорское высочество!
Русские солдаты и офицеры в Маньчжурии — и такой вид, отнюдь не для парадов, никого не удивлял. «Маленькая победоносная война» была дорого оплачена их кровью…
Глава 12
«Пересвет» в очередной раз содрогнулся все корпусом от залпа башенных орудий. Броненосец уже горел в трех местах, пожар на кормовом мостике был уже с трудом потушен, хотя гореть там по большому счету было нечему — дерево давно было убрано с корабля, краска соскоблена. Но на этот раз воистину дьявольская начинка оказалась внутри японских снарядов — от мощных разрывов шел неимоверный жар, осколки выкашивали матросов, что пытались то тут, то там тушить возгорания, не спасали даже каски с немногими железными кирасами.