— Надо терпеть обстрел, Михаил Павлович, все же у противника на вымпел больше. Да и двенадцатидюймовых стволов дюжина, против наших восьми. Подойдет «Полтава» — станет полегче.
— Того перехитрил нас, Степан Осипович — ночью прошел вперед, и закрыл нам дорогу на Квантун. Будь у него «Фудзи» с «Якумо», нам бы пришлось очень плохо.
— Если бы увидел их вчера, то шли бы ночью полным ходом. И с утра в гавани бы стояли, под защитой береговых батарей и минных заграждений. При полуторном перевесе кораблей линии у противника драться нет смысла — мы получим гораздо больше повреждений, чем японцы.
Макаров поморщился, палуба под ногами неприятно завибрировала — так корпус корабля отзывался на разрыв вражеского снаряда на броневых плитах. А вот при попадании в незащищенный борт броненосец, как живой человек, вздрагивал, словно живой человек от накатившей боли. «Пересвет» вел перестрелку с «Микасой», время от времени стараясь стрелять по шедшей второй «Ясиме», что быстро давала четыре залпа, а потом возникала долгая пауза — дефекты орудийных башен давали о себе знать, и такими моментами русские броненосцы старались воспользоваться. И сейчас по вражескому кораблю беспрерывно вела огонь «Победа», и достигла нескольких попаданий в незащищенные броней оконечности. Японцы тоже «отплатили» сторицей — русский броненосец горел. Однако между ним был бой равных противников — русские 254 мм пушки имели снаряд меньшего веса, зато стреляли гораздо чаще, и не менее точно.
«Цесаревич» сцепился с «Хатцусе» — броненосцы были равными противниками, оба имели полный броневой пояс, и один набор орудийных стволов. А вот «Ретвизан» оказался под обстрелом двух «гарибальдийцев», но при этом давал хорошую трепку то одному, то второму противнику, тонкая шестидюймовая броня которых противостоять двенадцатидюймовым орудиям не могла. То было сделано специально — во всех сражениях «залитый» в броню броненосец американской постройки великолепно держал фугасные разрывы японских снарядов, которые другим русским кораблям приносили значительный ущерб, пусть и не грозящий реальной опасностью. Зато всегда была надежда, что один из вражеских броненосных крейсеров будет выбит 305 мм пушками — как это происходило раньше в стычках с «Асамой» или тем же «Якумо». Да и потопленная «Адзума» была выбита именно 305 мм снарядами, противостоять которым не мог ни один из броненосных крейсеров. Главное добиться попаданий — а вот при дистанции боя в сорок кабельтовых это будет затруднительно. А ближе не подойти, японцы моментально отходят, держат выгодное для себя расстояние.
Вот потому идет вялотекущее сражение — несмотря на превосходство в силах японцы держат относительно безопасную для себя дистанцию, не дают к себе приблизиться. Для адмирала Того сейчас каждый корабль бесценен, потерю ничем не восполнить. И как раньше он рисковал, так сейчас японский командующий осторожен — пока в строй не войдут «Фудзи» и «Якумо» лезть в драку очертя голову не будет. Лишь крейсера Камимуры погнались за отрядом Вирена — трое против двоих дает определенные шансы, и то если догонят. Но вряд ли — русские корабли имеют не меньшую скорость хода, к тому же они отнюдь не бегут с поля сражения…
— Впереди дымы! Возвращаются «Громобой» и «Баян», с ними «Полтава» и миноносцы! Крейсера Камимуры отходят на полном ходу.
— Вот и хорошо, сейчас и начнется сражение. Передать Иессену — «занять место во главе отряда броненосцев». Хм, а ведь того отходит, видимо не ожидал появления нашего сикурса. Как только подойдет «Полтава», немедленно начинаем перестроение и сами атакуем неприятеля!
Макаров повеселел, несколько раз посмотрел в бинокль на броненосцы противника — те чуть отошли, в сражении возникла пауза.
— Михаил Павлович — мы начнем схватку с «гарибальдийцами» — против «иноков» они не устоят, уже проверено. Даже если к ним Камимура со всем отрядом подойдет, ведь и мы крейсерами Вирена усилимся.
Адмирал Макаров усмехнулся, он теперь не сомневался в успешном итоге сражения. Ведь три вражеских первоклассных броненосца сойдутся теперь с равными противниками, к тому же «Полтава» не имеет повреждений. А пять вражеских броненосных крейсеров слабее отряда из двух «иноков» и пары из «Громобоя» с «Баяном». На русских кораблях в бортовом залпе полтора десятка стволов главного калибра, против девятнадцати таковых у противника, но вот восьми десятидюймовым пушкам броненосцев японцы могут противопоставить лишь одно орудие с «Касуги».