— Да, перелома не нашли, была сильнейшая контузия.
— Тут вторичный ушиб — вы ведь его получили?
— Да, упал неловко, ударился рукою — до сих пор болит.
— И зря мои коллеги не обратились снова к снимку — у вас перелом кости, вот здесь. Смотрите, — доктор прошелся пальцами по руке, и неожиданно надавил, и так больно, что в глазах потемнело…
Картина известного художника В. А. Серова — «Княгиня Юсупова в своем дворце на Мойке» (1900–1902 гг.)
Глава 2
— Крепко ошиблись наши чиновники под «шпицем», придумав сии «облегченные» снаряды, когда наш фугас имеет меньше пироксилина, чем вражеский бронебойный мелинита. Такой же японский снаряд вообще снаряжен начинкой в девяносто наших фунтов взрывчатки, тогда как наш начитывает полтора десятка фунтов. Да еще эти «тугие» взрыватели…
Наместник ЕИВ на Дальнем Востоке, адмирал Алексеев хотел выругаться, глядя на лежащие перед ним листки отчета. Все сказанное еще в марте Куропаткиным, теперь получило доскональный ответ, где были пропечатаны «сухие» строчки слов и цифр, оттого убийственных для сидящих за столом моряков. Теперь перед ними были непреложные факты, а не домыслы — и все это подкреплялось произошедшими боями.
— Японцы потому и стараются вести бой на дальней дистанции, на полусотне кабельтовых начинают, и ближе чем на сорок кабельтовых стараются к нам не подходить. Мы смогли им причинить потери только потому, что адмирал Того был «связан» либо транспортами, или своими поврежденными кораблями, та же «Адзума» еле ползала. Но теперь дистанцию боя японцы будут непременно держать самую выгодную для себя, и диктовать свои правила — у них больше эскадренная скорость, которую ни «Полтава», ни тем паче «Севастополь» держать не смогут.
Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Макаров, произведенный в этот чин за успешное в сражение в Желтом море, был обескуражен полученными результатами артиллерийской комиссии не меньше наместника. И теперь они оба размышляли, какие меры следует предпринять для нейтрализации имеющегося у неприятеля преимущества.
— Если рассудить здраво, разрывы шестидюймовых снарядов не угрожают неизбежной гибелью наших кораблей. Да, разгораются пожары, подобные тем, что погубили «Рюрик». Но теперь мы избавились от дерева, даже палубный настил отдерут. Краску соскребут во всех внутренних коридорах и каютах — и мебель из них вон, шторки и коврики. И пианино с картинами — все, что горит, оставить на берегу. Небронированные надстройки и борта корежит в хлам, но можно отремонтировать, железа в Дальнем и Порт-Артуре хватает. Даже два обычных обшивочных стальных листа выдерживают разрыв шестидюймового фугасного снаряда, — Степан Осипович поморщился, вспоминая результаты осмотра повреждений на кораблях эскадры — выгоревших, в многочисленных «оспинах» попаданий.
— Шестидюймовой толщины плиту и двенадцатидюймовый тонкостенный снаряд не пробивает, хотя от взрыва сам броненосец гудит как струна, и даже зубы сводит, — Алексееву пришлось хуже — он ведь сражался против вражеских первоклассных броненосцев, и те оставили по себе самые худшие воспоминания. Причем за все три сражения, когда он поднимал свой флаг вначале на «Полтаве», потом на «Цесаревиче».
— Забронировать оконечности нужно на «Полтавах» — там ведь казематы сделали для шестидюймовых пушек, три листа наложили друг на друга. А на продление броневого пояса хватит пары толщиной — два дюйма стали, плюс бортовая обшивка — вполне по себе будет прочная преграда для любых осколков. Работы можно вести в доке, в самом Дальнем. По размерам вполне подходит, в отличие от Порт-Артура. «Иноки» и «рюриковичи» туда не войдут, а эти броненосцы вполне можно запихнуть.
— Перегрузка на броненосцах сейчас и так серьезная, хотя мы все катера и баркасы убрали. Но если боевые марсы снять, шлюпбалки, надстройки частично демонтировать, то облегчить еще тонн на двести можно. Торпедные аппараты тоже долой — излишний груз на себе таскать, ведь с запасными минами тонн восемь будет. И плевать, что из столицы напишут — оружие, которым нельзя поразить неприятеля, сражаясь в линии, нужно снимать пока не поздно — если в бою снаряд взорвется в отсеке, а он не бронирован, где аппарат со снаряженной самодвижущей миной, беды не миновать. Польза от нее гипотетическая, зато опасность реальная!
— Ты прав, Евгений Иванович — убирать нам надобно аппараты с броненосцев. Лучше сдвоенные на все миноносцы поставить, тогда перезаряжать в море не будет нужды — выпустил торпеду и уходи из боя. Тумбы можно на заводе сделать, мастера есть, и подкрепления подвести — а работы провести, когда миноносец в док на очередной ремонт поставить.