Джон пробыл в племени еще два месяц, прежде чем смог отправится сквозь джунгли домой. Если бы его попросили разделить свою жизнь и описать ее по частям, он бы поделил ее на три периода, до аварии, после, и там.
То время стало для него самым хорошим жизненным уроком, но лучше всего он запомнил свой последний день в племени.
Он, вождь, и шаман племени, которым оказалась та самая старуха сидели вокруг костра недалеко от деревни, и пытались объясниться. Как ни странно, но у них это ни плохо получалось.
Вдруг вождь поднялся и что-то быстро сказал старухе, она кивнула и развернувшись к их гостю, начала медленно пояснять. Она объяснялась жестами, сопровождая их словами. В тот день Джон понял, что она говорит о нем как почти о боге, упавшим с неба и способным подняться обратно, и его это почему то задело. Тогда он тоже жестами рассказал о веденной им девушки, и сказал, что это она дала ему силу жить. Сказал, и понял, что это действительно так.
Джон поежился. Снег продолжал падать крупными хлопьями, и он понимал, что пора бы уже вернуться в тепло и уют своего офиса, ведь за эти годы он стал ему самым настоящим домом. Но идти не хотелось.
Джон вообще не знал, чего именно он хочет, с одной стороны все было просто, но с другой, ведь именно по этому, он все эти годы держался в стороне от нее. Она была для него всем, и для него это были не просто слова, это была истина в чистом виде, ведь только благодаря тому сну, он смог выжить, только благодаря ней, он смог продолжить жить. Все эти годы, что прошли после аварии, Джон боялся, что чем-то навредит своему ангелу.
И вот в итоге оказался с тем же с чем и был в начале, но теперь выбрать было гораздо сложнее, в тот раз он решил, что позволит ей жить в доли, но тогда он ни посмел, даже приблизится к ней. Он прилетел в Австралию на два дня, но улетел тем же вечером. Теперь же она была рядом, и он просто не мог оставить ее.
Он перевел взгляд на часы, и понял, что в офис уже не пойдет. Домой тоже ехать ни хотелось, но другого выбора вроде бы не было и тут решение пришло само собой.
Он быстрым шагом пошел к выходу из парка, нога при этом нестерпимо ныла, но это мало занимало его. Выйдя и увидев свою машину, занесенную снегом, он предпочел не очищать ее, а поймать такси, так что уже через пять минут, он сидел в машине.
Дом встретил его огнями. Он расплатился с таксистом и вошел. Не останавливаясь, поднялся Марго в комнату и без стука вошел в нее. Не зная, что ожидать он уставился на застеленную постель, на заставленный косметикой комод, и горько усмехнулся. Дурак, а чего ты ожидал, что вообще привело меня сюда. Ведь сейчас разгар рабочего дня. Ведь она на работе. Ведь будь она даже дома, что бы ты ей сказал. Что бы смог сказать. Что вообще нужно говорить женщине, когда ты ее любишь и хочешь, что бы она была счастлива.
Сделав несколько шагов, Джон, нерешительно остановился, а затем резко развернувшись зашел в ванную комнату и включил воду. Умывшись холодной водой, он однако, не почувствовал особого облегчения, но с этим поделать уже ни чего не мог.
Что ж, думалось ему, если она будет счастлива. Если это то, чего она хочет, то кто я такой, что бы мешать ее счастью.
Вернувшись в комнату он сел на кровать, затем встал, скинул пальто пиджак и туфли, при этом не особо заботясь о аккуратности, и вернулся на прежнее место.
Это был один из самых загруженных дней того года. У меня буквально не на что не хватало времени, поэтому на самолет я почти опоздал, вбежал самым последним в уже закрывающиеся двери и только оказавшись в посадочном кресле позволил перевести себе дыхание.
Тот полет я не особо запомнил, по крайней мере я не помня его до того момента когда в первый раз тряхнуло. Самолет местных авиалиний был мал, наверное поэтому трясет так сильно, подумалось мне, и я продолжил работу, которую выполнял до сих пор. Потом помню что поднялась паника, помню, что сначала что-то сильно зашумело, затем я увидел как из одного из двигателей пошел дым, и самолет резко накренился. Мозг. Даже спустя столько лет не позволяет вспомнить всего того что происходило на том самолете дальше. Не помню я и падения, и того, как потом провалялся полуживой не далеко от обломков, как местные жители, которые обычно весьма не благожелательны (это если мягко сказать) относятся к чужакам, принесли меня к себе и попытались помочь.
Много позже, когда я задумывался об этом, то иногда меня посещала мысль, о том, что я должен был умереть.
Но я не умер. Не знаю, чья здесь большая заслуга, туземцев, которые не смотря ни на что боролись за мою жизнь, бога, который им просто помог , дьявола, который отказался забирать, или ее.