И вдруг понял, что все за столом умолкли и глядят на него. Джон почувствовал, как слезы начинают наполнять глаза. Он поднялся на ноги.
— Прости, — сказал он, собрав остатки достоинства, и, резко повернувшись, бросился прочь, чтобы вокруг не заметили его слез. Наверное, он выпил больше вина, чем полагал: ноги подвели Джона, он столкнулся со служанкой, опрокинул кувшин вина на пол. Вокруг загремел смех, и Джон ощутил на щеках жаркие слезы. Кто-то попытался поддержать его. Он вырвался из услужливых рук и, полуслепой, бросился к двери.
Призрак последовал за ним в ночь.
Во дворе было тихо и пусто. Одинокий часовой застыл высоко на внутренней стене, плотно кутаясь в плащ, закрывавший его от ветра. Скучный и несчастный, он горбился там в одиночестве, но Джон охотно поменялся бы с ним местами. Но в остальном замок казался темным и брошенным. Джону уже приходилось видеть заброшенную крепость, скучные стены, среди которых шевелился лишь ветер. Камни молчали о людях, которые жили там. Ныне Винтерфелл напоминал ту твердыню. Звуки музыки и песни сквозь открытые окна тянулись за ним. Но Джону не хотелось веселья. Он стер слезы рукавом рубашки, жалея о том, что пролил их, и собрался уйти.
— Мальчик, — позвал его голос. Джон обернулся. Тирион Ланнистер сидел на карнизе над дверью великого чертога, напоминая горгулью. Карлик ухмыльнулся. — Это животное называется волком?
— Лютоволком, — отвечал Джон. — Его зовут Призрак. — Он поглядел на невысокого человека, разом забыв свое разочарование. — А что ты делаешь наверху? Почему ты не присутствуешь на пиру?
— Там слишком жарко, слишком шумно, и я уже выпил слишком много вина, — поведал карлик. — Я уже давно понял, что блевать на собственного брата неучтиво. Скажи, а можно посмотреть поближе на твоего волка?
Поколебавшись, Джон кивнул:
— Ты сумеешь спуститься или мне принести лестницу?
— О, к чертям лестницы, — отвечал человечек, отрываясь от карниза. Джон охнул, а потом с уважением проследил, как Тирион Ланнистер свернулся в тугой комок, легко приземлился на руки, потом сделал сальто и встал на ноги. Призрак в нерешительности отскочил в сторону.
Отряхнувшись, карлик рассмеялся:
— По-моему, я испугал твоего волчонка. Прошу прощения.
— Он не испуган, — отвечал Джон и, согнувшись, позвал: — Призрак, иди сюда. Иди сюда. Вот так.
Волчонок подошел ближе, ткнулся носом в лицо Джона, приглядывая осторожным глазом за Тирионом Ланнистером, но когда карлик протянул руку, чтобы погладить его, отодвинулся и с безмолвной угрозой обнажил клыки.
— Боится, правда? — заметил Ланнистер.
— Сидеть, Призрак! — скомандовал Джон. — Вот так. Сиди смирно. — Он поглядел на карлика. — Теперь ты можешь прикоснуться к волку, он не пошевелится, пока я не прикажу ему. Я учу его.
— Понимаю, — проговорил Ланнистер. Погладив белую шерсть между ушами Призрака, он сказал: — Хороший волк.
— Если бы меня не было рядом, он разорвал бы тебе глотку, — сказал Джон. Пока дело обстояло не совсем так, но все еще впереди…
— В таком случае лучше держись поближе, — проговорил карлик. Он нагнул свою слишком крупную голову набок и поглядел на Джона разными глазами. — Я — Тирион Ланнистер.
— Я знаю это, — проговорил Джон распрямляясь. Ростом он был выше карлика… странное ощущение.
— А ты — бастард Неда Старка, так?
Джон ощутил, как холод пробежал по нему. Стиснув зубы, он ничего не ответил.
— Я обидел тебя? — спросил Ланнистер. — Прости, карликам не обязательно соблюдать такт. Поколения шутов и дураков дают мне право скверно одеваться и высказывать все, что приходит в голову. — Он ухмыльнулся. — Но ты и есть бастард.
— Лорд Эддард Старк — мой отец, — жестко признался Джон.
Ланнистер поглядел ему в лицо.
— Да, — сказал он, — это видно. В тебе больше севера, чем в твоих братьях.
— Сводных братьях, — поправил Джон. Слова карлика были приятны ему, но он попытался не показать этого.
— Позволь мне дать тебе кое-какой совет, бастард, — сказал Ланнистер. — Никогда не забывай, кто ты такой, ведь мир, конечно, этого не забудет. Сделай происхождение своей силой. Не допускай, чтобы оно превратилось в слабость. Облачись в это, словно в броню, и тогда никто не сможет ранить тебя.
Джону было не до советов.
— Ну что ты знаешь о том, как чувствуют себя бастарды?
— Любой карлик — бастард в глазах собственного отца.
— Но ты законный сын своей матери, истинный Ланнистер.
— Неужели? — с иронией отвечал карлик. — Скажи это моему лорду-отцу. Моя мать умерла, рожая меня, и он никогда не испытывал уверенности в этом.