– Я знала, что это порадует тебя, – сказала она. – Нам следовало бы послать весть твоему брату на Стену.
– Да, конечно, – согласился он. – Бен захочет приехать. Я скажу, чтобы мейстер Лювин послал самую быструю птицу. – Нед поднялся и погладил ее колено.
– Проклятие, сколько же лет прошло? И Роберт не прислал предупреждения! Сколько людей в его отряде? В письме это сказано?
– По-моему, сотня рыцарей, каждый с собственной свитой, и еще столько же свободных всадников. Серсея и дети едут вместе с ними.
– Ради них Роберт замедлит ход, – проговорил Нед. – Неплохо, у нас будет больше времени, чтобы приготовиться к встрече.
– С ним едут и братья королевы, – сказала она.
Нед скривился. Кейтилин знала, что муж не испытывал особой любви к семье королевы. Ланнистеры с Кастерли Рок, Бобрового утеса, выступили на стороне Роберта, только когда в его победе уже не оставалось сомнений, и Старк до сих пор так и не простил их.
– Ну что ж, если за общество Роберта приходится расплачиваться прикосновением к Ланнистерам, пусть будет так. Похоже, что Роберт взял с собой половину двора.
– Куда едет король, туда следует и королевство, – сказала она.
– Будет неплохо повидать их детей. Самый младший еще сосал титьку Ланнистерши, когда я в последний раз видел его. Теперь ему, должно быть, лет пять?
– Принцу Томмену семь, – вспомнила Кейтилин. – Столько, сколько и Брану. И пожалуйста, Нед, последи за языком. Твоя Ланнистерша – королева, и гордость ее только возрастает с каждым годом.
Нед пожал ее руку.
– Итак, будет пир с певцами, и Роберт захочет поразвлечься. Я пошлю Джори на юг с почетной охраной, чтобы встретить их на Королевском тракте и проводить до дома. Боги, как же мы всех накормим? Он уже в пути, ты сказала? Черт бы побрал эту королевскую толстокожесть!
Дейнерис
Брат поднял платье, показывая ей.
– Смотри, какая красота. Прикоснись. Пощупай эту ткань.
Дени прикоснулась к платью. Невероятно гладкая ткань, казалось, омывала ее пальцы подобно воде. Дени не помнила, чтобы когда-нибудь носила столь мягкую одежду. Ткань пугала ее. Она отняла руку.
– Платье и в самом деле мое?
– Это подарок магистра Иллирио, – отвечал с улыбкой Визерис. Брат ее пребывал сегодня в хорошем настроении. – Ткань подчеркнет фиалковый цвет твоих глаз. Кроме того, ты получишь золото и всякие камни, Иллирио обещал. Сегодня ты должна выглядеть как принцесса.
Как принцесса, подумала Дени. Она уже и забыла, что это такое. А может быть, никогда и не знала.
– Почему же он дал нам столь много? – спросила она. – Чего он хочет от нас? – Уже почти полгода они обитали в доме магистра, ели его еду, пользовались услугами его лакеев. Дени уже исполнилось тринадцать, она прекрасно понимала, что в свободном городе Пентосе за так подарков не делают.
– Иллирио не дурак, – проговорил Визерис, тощий, нервный юноша с узкими ладонями и лихорадочным взглядом сиреневых глаз. – Магистр знает, что я не забуду друзей, когда сяду на престол.
Дени ничего не сказала. Магистр Иллирио торговал пряностями, самоцветами, драконьей костью и другими не менее драгоценными вещами. У магистра были друзья во всех девяти свободных городах, да и за ними, в Вейес Дотрак и сказочных землях возле Яшмового моря. Считали также, что всех своих друзей он самым любезным образом продавал за подходящую цену. Дени прислушивалась к разговорам на улицах и знала об этом, но предпочитала не смущать брата, когда он сплетал паутину своих мечтаний. Проснувшийся гнев его бывал ужасен… Визерис всегда предупреждал ее: «Не буди дракона!»
Визерис повесил платье возле двери.
– Иллирио пришлет рабынь, чтобы ты искупалась. Постарайся, чтобы от тебя не пахло конюшней. У кхала Дрого тысяча лошадей, но сегодня он ищет другую кобылу. – Брат оглядел ее критическим взглядом. – Опять сгорбилась. Распрямись. – Он хлопнул Дени ладонью по спине. – Пусть он увидит, что ты похожа на женщину. – Пальцы его мимоходом коснулись ее наливающейся груди и сжались на соске. – Ты не подведешь меня? Если что – хорошего не жди. Ты же ведь не хочешь разбудить дракона, правда? – Он жестоко ущипнул ее тело под грубой тканью. – Не хочешь, так? – повторил он.
– Нет, – робко ответила Дени.
Брат улыбнулся:
– Хорошо. – Он прикоснулся к ее волосам едва ли не с симпатией. – Тогда тот, кто напишет историю моего правления, милая сестрица, отметит, что оно началось сегодня ночью.
Когда он ушел, Дени направилась к окну и завистливым взглядом поглядела на воды залива. Заходящее солнце вычерчивало черные силуэты квадратных кирпичных башен Пентоса. Дени могла слышать пение красных жрецов, разжигавших ночные очаги, и крики оборванных детей, носившихся по улицам. На мгновение ей захотелось оказаться среди них – босой, запыхавшейся, в лохмотьях, без прошлого и будущего… только бы не присутствовать на пиру в доме кхала Дрого.