Вспомнилась Ирина, их встречи в тайге. Однако воспоминания прерывались последним вечером у реки и его неудачном признанием в чувствах.
- Долго я спал? - спросил Егор, удивляясь как вообще так внезапно смог уснуть среди бела дня.
- Пару часов, - с теплотой ответила Екатерина Николаевна и, отойдя от окна, подошла к кровати сына. - Как самочувствие?
- Нормально, - кивнул Егор и приподнялся, подложив подушку под спину. - Не понимаю, зачем меня здесь держат. Анализы приемлемые, чувствую себя хорошо, даже слабость прошла. Голова давно болеть перестала, и головокружения прошли.
- Хорошо, попробую поговорить с Евгением Викторовичем, может и отпустит, - пообещала мама и как-то виновато глянула на сына.
- Что-нибудь случилось? - поинтересовался Егор, видя перемены в настроение матери.
- Валерия заходила, пока ты спал. От кого-то случайно узнала о тебе и пришла навестить. А я велела ей уйти... ты сердишься на меня?
Екатерина Николаевна обеспокоенно глядела на сына.
- Ни чуть, - улыбнулся тот и, протянув матери руку нежно сжал её ладонь. - Нам незачем больше общаться. Она прошлое, которое я кажется только теперь смог отпустить. По-настоящему отпустить, - молодой человек горько усмехнулся. - А ведь жизнь действительно странная штука. И совершенно нам непонятная. Не смотря, что я был в летаргии, я продолжал видеть, слышать, и даже ухитрился снова влюбиться.
И вдруг глаза его засияли, в них проснулась жизнь, которая однажды исчезла бесследно. Екатерина Николаевна смотрела на сына и видела прежнего мальчишку - веселого и общительного, жизнерадостного и в меру беззаботного. Таким, каким он был до своего несчастного романа.
- И кто твоя избранница на сей раз? - подивилась женщина. - Неужели медсестра?
Егор снова улыбнулся.
- Девушка, которая меня спасла, нашла в тайге. И она действительно спасла меня, от меланхолии, в которой я прибывал, сам того не замечая. Спасла, вернула желание жить, воскресила возможность мечтать и чего-то хотеть от судьбы.
Мать смотрела на сына, а у самой на сердце становилось легко и светло. Перед ней был её мальчик, её прежний Егор.
- Но, милый, ты же очнулся только в больнице. Она приходила к тебе?
- Нет, она даже не знает где я. Но одна лишь мысль о ней делает меня счастливым.
Екатерина Николаевна улыбнулась, и не стала ничего говорить. Стараясь не переживать заранее чем может закончиться новая влюбленность сына.
- Я обязательно её найду, - пообещал сам себе Егор. - Хотя бы для того, чтобы поблагодарить.
- Да, я тоже собиралась навестить женщину, приютившую тебя. Сережа рассказывал мне про деревню и добрую бабушку с внучкой. Но что, если девушка не ответит тебе взаимностью, - Екатерина Николаевна не хотела подкидывать сыну такие мысли, на выздоровлении лучше скажется позитивный настрой, но здравый смысл не давал ей верить в фееричную сказку.
- Такое вполне вероятно, - Егор улыбнулся, вспоминая, как резко Ира отреагировала на его признания. - Но я приложу все силы, чтобы добиться её сердца, а иначе быть мне монахом!
- Ладно тебе, - засмеялась женщина, немного успокоившись. На душе стало спокойно от веселого настроения сына.
Этим вечером Каменькову не спалось. Воспоминания снова брали вверх над рассудком. И самым ярким из них было удивительное неожиданное и такое простое для понимания желание семьи и детей. Гуляя среди деревьев и пытаясь хоть как-то понять, что с ним происходит, вдруг из неоткуда возникло это желание. Ему нестерпимо захотелось ребенка. Девочку, мальчика, какая разница. Главное - родное существо, и ведь роднее малыша быть никого не может. Егор представлял, как будут светиться мамины глаза, она очень хотела внуков. Но на тот момент для него эти самые, казалось бы обычные прелести жизни были недоступны. Разум его продолжал жизнь прежнего человека, только вот прежней жизни у него больше не было. Там, в тайге, ему отчетливо виделось, как он спешит с работы домой с полными пакетами памперсов, детских салфеток и творожков. А в выходные гуляет с только начинающим ходить малышом. Счастье - держать его за крохотную горячую ручку, быть опорой, радостью, миром для маленького человечка. И это счастье ему хотелось разделить с Ириной. Егор это понял, когда поймал её над рекой. Вынужденные объятья длились всего несколько секунд, однако этого времени хватило, чтобы ощутить тепло её тела, нежность кожи, легкость и хрупкость фигуры. Он до сих пор помнил аромат её волос - цитрусовый шампунь вперемешку с запахами ягод и почему-то пирожков. Видимо выпечкой пахло в доме её бабушки. Тогда на него накатило отчаяние. Природа создала людей с тягой друг к другу. С желанием создавать семью, с потребностью в близком человеке. Его же она лишала законного от рождения счастья. Очнувшись в своём теле Егор ощутил эту потребность с новой поглощающей силой. Ему хотелось жить полной жизнью, со всеми значимыми событиями, переживаниями, горестями и радостями. Если в тайге Егора очаровывала и опьяняла природа, теперь его дурманило желание жить.
В центре Каменьков прожил два месяца. Как он не упрашивал, домой его выписывать никто не торопился. Заходивший чуть ли не каждый день дядя Миша объяснял это тем, что в будущем Егору предстоит очень ответственная работа. И чтобы следить за здоровьем других людей, ему нужно быть самому в прекрасной форме.
- Я хочу доверить тебе отдел реабилитации, - сообщил дядя, забирая племянника из центра домой. - Думаю благодаря последним событиям ты как никто другой понимаешь толк в этом вопросе. Тем более проведя столько времени у Ускова, ты повидал разные случаи. Тема для тебя изученная.
Егор попытался, что-то возразить, но дядя не позволил.
- Не сомневайся, всё у тебя получится, поработаешь полгодика обычным врачом, осмотришься, привыкнешь и пойдешь на повышение. У меня к тому времени как раз вакансия откроется. Николай Георгиевич на пенсию засобирался, тебя как раз успеет в курс дела ввести, наставит так сказать.
Егор поблагодарил дядю за заботу.
Через неделю молодой специалист появился в клинике. Дни полетели сплошной полосой - стремительно и неумолимо. Каменькову пришлось на несколько месяцев забыть о личной жизни и входить в профессию. Да ещё и Николай Георгиевич не выждал оговоренных полгода, наскоро объяснив Егору, что к чему, ушел на заслуженный отдых. Молодой психотерапевт едва справлялся с возложенной на него ответственностью. Не на минуты он не забывал о Ирине, однако и вырваться из рабочей круговерти не получалось.
14.
Каменьков сидел в своем кабинете. К нему заходили пациенты, и он консультировал их по волнующим вопросам. День близился к обеду. Часы приема подошли к концу, и Егор подумывал спуститься в столовую и перекусить.
Воспоминания поплыли сами собой. Ирина ушла тем вечером очень расстроенная, но ведь она возвращалась утром. Зачем, что говорила. Егор напрягал мозг, стараясь вспомнить и вспомнил.
Волна холода обрушилась на него. Вспомнилась сторожка, браконьеры, погоня со стрельбой и полет в бездну. Неужели Ира погибла? Спрашивал он себя, и сам себе не верил. Но почему он вспомнил об этом только сейчас. А что если уже поздно. На неё могли выйти бандиты, или она не вылезла из карьера. Что если ей удалось спастись, но она не успела уехать, и в дом к бабушке заявился Василий. Мысли приходили одна страшнее другой. Не в силах работать он поспешил к дяде и по совместительству главврачу.
- Мне нужен выходной, а лучше два, - с порога признался Егор. - У меня очень срочные дела.
Дядя с неодобрением посмотрел на племянника.