Дойдя до конца коридора я обнаружил, что чувства меня не обманули: проход замкнула вросшая в камень демоническая дверь, которая запросто сомкнёт стены, если забредший сюда разумный не скажет верный отзыв. Сама дверь казалась очень древней, резьбу её лица толстым слоем покрывали пыль и паутина, а неухоженные спутанные брови, борода и усы свисали на пол. Пока я его разглядывал, демон с трудом разлепил полузаросшие веки и низким гулким голосом прорычал:
— Пароль.
Дьявол возьми Бела, пароль-то мне никто не говорил. Я молча замер, обдумывая крайне неприятную ситуацию и надеясь на скорую помощь встречающей стороны. Однако демон долготерпением не отличался:
— Пароль! — громко лязгнул он.
Снова не получив от меня ответа, дверь злобно ощерилась и зарычала так, что стены и потолок будто затряслись. Или мне не кажется? Дьяволы Игнира, этот гад сжимает глотку! Просвет коридора медленно сужался, суля мне крайне неприятную смерть в самое ближайшее время. Бежать бесполезно — демонические двери обучены первыми замыкать пути отхода. Закралась почти святотатственная мысль, что Маират решил меня проучить и привёл в ловушку. Я достал свой верный кинжал и перехватил его давно заученным движением, готовясь одним ударом вогнать его в сердце, чтобы относительно безболезненно очутиться на плите воскрешения Арены. Это было бы несколько неприятно и многого могло мне стоить, но всё равно лучше, чем если демон выпьет часть моей сущности. Потолок опустился уже настолько, что коснулся моих волос, я набрал воздух в лёгкие, расширяя расстояние между рёбер. Вдруг дверь злобно прорычала:
— Солар-р-р, — больно ударив меня напоследок потолком по макушке, демон вернул на место потолок и стены. Гримасничая, он распахнул рот от пола до самого верха, образовав дверной проём, с другой стороны которого стоял тот, кто и открыл для меня дверь изнутри. Паладин окинул меня презрительным взглядом, обыкновенным для представителей религиозной верхушки Лар эн Зиля, и молча пошёл прочь. Я двинулся следом, рассматривая место, куда попал.
Вдоль длинного низкого коридора, освещённого уже знакомыми магическими светильниками, тянулись пустые и пыльные книжные полки. Изредка попадались закрытые двери, ниши с письменными столами, за которыми находились занятые на вид молчащие жрецы Игнира, или штативы с древними на вид книгами, прикованными зачем-то металлическими цепями к стенам. Задавать вопросы молчаливому спутнику я не стал, а он сам не горел желанием пообщаться, и следующие двадцать минут пути я чувствовал себя несколько неуютно. Наконец, возле очередной двери мой провожатый просто остановился, повернувшись к ней спиной, и принял отрешённый вид. Видимо, мне сюда.
За дверью оказалась небольшая и очень узкая комната, практически келья, у дальней стены которой на коленях, спиной ко мне, стоял паладин… Нет, судя по тёмному цвету плаща, в коленопреклоненной позе стоял инквизитор, один из двух десятков человек, составляющих верхушку ордена Игнира.
— Ты и есть посланник Бела? — не оборачиваясь, спросил меня человек и посетовал: — Мы ждали тебя раньше.
— Неотложные дела, — объяснил я, вспоминая события в баре предыдущей ночью. Ох и хорошо же мы надрались…
— Надеюсь, ты успел их завершить, — равнодушно принял моё объяснение инквизитор, поднялся с колен и повернулся ко мне лицом. Высокий и статный, служитель Игнира показался мне смутно знакомым. За его спиной обнаружился небольшой камень, на котором лежала очень древняя на вид книга. Увидев мой интерес, инквизитор заслонил книгу собой и с усмешкой вывел меня из комнаты, крепко держа за предплечья левой руки:
— Тяга к знаниям это замечательное, но крайне опасное качество, — усмехнулся он, — Что же ты, Цефас? Даже сам Бел так и не смог научить тебя хотя бы изображать смирение и послушание перед более высокопоставленными людьми?
Я на мгновение замер, пытаясь обдумать сказанное, но меня уже тянули за руку дальше, игнорируя попытки вырваться из поистине мёртвой хватки. Мой предыдущий провожатый оставил свой пост у двери и последовал за нами.
— Возможно, ты задаёшь себе вопрос, что именно забыли здесь служители Игнира и зачем понадобился ты? — я не успел даже открыть рот для ответа, как инквизитор продолжил: — Здесь находится древнее хранилище знаний и истории. Здесь и только здесь сохранились древние книги о магии, что была до Войны Богов, а так же бесценные труды о природе божественности. И мы с тобой, друг мой Цефас, попробуем к ней прикоснуться. Именно для этого и нужны будут твои старые таланты.
Красиво рассказывает, конечно, но почему так откровенно? Если это всё правда, то информация о подземелье будет бесценна, а мне её раскрывают будто просто так. В чём подвох?
— Почему я?
— Ты не узнал меня? — инквизитор остановился, повернувшись ко мне лицом, на котором застыла сумасшедшая улыбка: — Я же твой старый друг, Антоний. Неужели ты меня забыл? Или я так изменился за эти годы?
Вглядевшись, и попытался разглядеть знакомые черты в этом странном сумасшедшем, но не смог заметить и следа прежнего друга. Осталось только ощущение знакомства, но уловить его так и не получилось. Я медленно покачал головой и попытался вырвать руку, но снова безрезультатно. Лицо инквизитора на мгновение исказилось ненавистью, но тут же разгладилось в дружелюбной улыбке, а предплечье пронзила дикая боль, словно её режут ножом. Я заорал и попытался ударить в ответ, но меня накрепко тут же ухватили со спины, умело зафиксировав свободную руку.
— Не сопротивляйся, Цеф. Мы не причиним тебе зла. Потерпи во имя нашего славного будущего.
___
Боль затмила взгляд, снова оставив меня во Тьме. Я услышал свой крик и сама удивилась ужасу и боли в нём. Откуда-то со стороны мне послышался взволнованный голос Мики и испуганный шёпот Владыки:
«Хина, Свет тебя забери, вернись! Хина, ты здесь?»
Кто такая Хина? Я открыл глаза.
___
Клеймо на руке ныло и кровоточило сильнее обычного. Повязка уже почти не спасает от пятен, проступающих на рукавах, а боль временами становится нестерпимой. После всех этих лет мне так и не удалось найти выход… Неужели, моё время истекает?
Мои размышления прервал стук в дверь.
— Заходи, Миколаш Виллем, я ждал тебя раньше.
В дверь вошёл весёлый и немного потрёпанный на вид Мика, покаянно извиняющийся:
— Простите, наставник! Неотложные дела не позволили мне показаться раньше.
Тон извиняющийся, а вот глаза радостно блестят. Дела, ну да… Видел я его вместе с этими "делами", красивая девушка. Даром, что жрица.
Вздохнув, я уточнил:
— Надеюсь, ты успел все их завершить, мой ученик, потому что дела ордена тоже требуют твоего внимания. Я срочно отправляю тебя в Эльвенар. Ты должен будешь доставить от меня сообщение главе церкви Бела и остаться там в его подчинении до дальнейших распоряжений. Бери всю группу. Как только соберётесь, приходи ко мне за деньгами и сообщением. Не тяни. Свободен.
Мика посерьёзнел и, кивнув, вышел из комнаты. До меня дошли слухи, что он осмеливается даже спорить о Свете со жрецами и это стало опасным для него. Иногда кажется, что из всех моих учеников Миколаш — самый яркий пример того, каким должен быть Светлый паладин. Жаль только, что выбранное для поклонения божество никак нельзя назвать идеалом Света. Он должен успеть сбежать.
Словно в ответ на богохульные мысли, в дверь постучали и в комнату вошёл человек в полной броне. Экзорцист Игнира, паладин без страха и упрёка. Со стороны могло бы показаться, что он просто заторможен или сонный, но я давно знал, что на самом деле все Экзорцисты — всего лишь мясные големы Главного Инквизитора, Антония. Один из тех, кем я стану однажды. Зная, что сейчас мне дадут очередное задание, я активировал артефакт Тишины. Экзорцист проговорил громко и без эмоций:
— Миколаш Виллем. Твой щенок лез куда не надо и посмел оспорить волю Владыки. Отправь его в катакомбы. Сегодня. Сейчас.