Леди Фитцджеральд!
Катарина взглянула на молодого солдата. Повернувшись, она заметила:
— Сэр Уолтер, вы не имеете права заключить этого человека в темницу, пока его не обследовал врач!
— Вы чересчур озабочены его благополучием, миледи. Может быть, вы не только его пленница? Может быть, вы даже вовсе не пленница?
Катарине вспомнилось накрывшее ее крупное тело Лэма, вспомнилась нахлынувшая на нее ответная волна желания. Вспыхнув, она сказала:
— Меня захватили на море, сэр. И, да будет вам известно, несколькими часами раньше капитан О'Нил требовал за меня выкуп, — сказала она.
— И прелестной пленнице начал нравиться мужественный капитан? — фыркнул Дебриз.
— Нет!
Тогда пусть вас не волнует его благополучие, леди Фитцджеральд. — Дебриз кивнул солдату. — Отведи ее в холл, Рэндольф.
— Слушаюсь, сэр. — Рэндольф крепко взял ее под локоть, и Катарине не оставалось ничего другого, как проследовать вместе с ним через двор в большой зал. Она убеждала себя, что довольна тем, как все обернулось. Наконец-то она свободна. Но ей все представлялась окровавленная спина Лэма и он, умирающий в мрачной сырой темнице.
Катарину разместили в маленькой каморке над большим залом и приставили к ней служанку. Она приняла ванну, но есть ей совсем не хотелось. Ей вспомнилось все происшедшее с ней, начиная с пленения на море до того момента, как отец предложил ее руку Лэму О'Нилу. Она думала о раненом пирате, опасаясь, что рана может загноиться и тогда он умрет.
Она провела беспокойную ночь. Ей снился отец — не беспомощный узник дома Легера, но граф Десмонд, слово которого было законом в их доме в Эске-тоне. Во сне Джеральд был решителен, полон энергии, пышно одет. И ее мать, графиня Джоан, была еще жива. К удивлению Катарины, там же оказался и Хью — веснушчатый мальчишка, пытавшийся ее поцеловать. Катарина была очень довольна. Они целовались, и им было весело. Но потом появился разъяренный Лэм и растащил их. Катарина была уже не девочкой, а взрослой, и Хью исчез. Когда Лэм обнял ее, его руки вдруг превратились в потоки крови. Катарина закричала. Лэма нигде не было, с ее рук капала кровь.
Катарина проснулась совсем разбитой. Поскольку она все-таки попала в Англию, она торопливо, отослав служанку за завтраком, закончила молитву до ее возвращения. Хотя королева не преследовала католиков, всем полагалось хотя бы внешне соблюдать новые религиозные обряды.
Остаток утра Катарина провела, расхаживая по каморке, заставляя себя не думать о Лэме.
Незадолго до полудня к ней в комнату зашел один из людей Дебриза. Это был молодой солдат, Рэн-дольф.
— Идемте со мной, миледи. Пожалуйста, возьмите накидку.
У Катарины не было выбора, и она следом за солдатом спустилась по узким каменным ступеням. Ее сердце громко стучало. Может, Дебриз все же решил позволить ей ухаживать за Лэмом? Или ее собираются отпустить? Последнее казалось маловероятным, во всяком случае пока.
Выйдя во двор, она увидела пирата и в нерешительности остановилась. Шестеро солдат конвоировали Лэма и Макгрегора в другом конце двора. Хотя оба щурились от яркого света, проведя в полной темноте более двадцати четырех часов, Лэм шел без посторонней помощи. Его руку поддерживала наспех сделанная перевязь. Когда он подошел ближе, она заметила, что на перевязь и повязку пошла его рубашка. Под плащом выше пояса ничего не было, и с каждым шагом на его груди и животе перекатывались мышцы. Еще она заметила лихорадочный румянец на его лице.
Их взгляды встретились. В его глазах почему-то мелькнули понимание и усмешка, как будто он чувствовал ее озабоченность, и от этой усмешки она сердито нахмурилась. Лэм вовсе не собирался умирать. Она могла бы догадаться, что мушкетная пуля ему все равно что слону дробинка.
Подошедший сзади Дебриз вдруг сказал ей в самое ухо:
Я вижу, миледи, что вы очень рады видеть своего похитителя.
Катарина расправила плечи и медленно повернулась.
— Я довольна, что он жив, сэр Уолтер. Христианское милосердие и человеческая доброта — вот главное, чему меня учили в монастыре.
— Я бы не прочь заполучить толику вашего милосердия, — ухмыльнулся он.
У Катарины внутри все сжалось. Этот человек слишком много знал — или догадывался. Но он же не мог знать наверняка, что между нею и Лэмом что-то было? Катарина чувствовала, что краснеет от сознания своей вины. Поскорее бы ей уехать из Тилбери, подальше от этого опасного человека.
Зачем вы собрали нас здесь? Дебриз обнажил желтые зубы.
Леди Фитцджеральд, вас троих приказано доставить в Уайтхолл. Королева требует, чтобы вы прибыли туда немедленно.
Катарина ошеломленно молчала. Она нашла взглядом Лэма. Он никак не отреагировал на эту новость — что он направляется на аудиенцию к королеве, к месту своего последнего заточения и навстречу неминуемой смерти.
Глава шестая
Не считая недавней поездки к отцу в Саутуарк, Катарина до этого ни разу не была в Лондоне. Вообще-то до ужасного дня битвы при Эффейне, когда ей было всего тринадцать, она не бывала дальше Корка на западе и Хэлуэя на северо-востоке, за исключением одного раза, когда вместе с родителями ездила в Дублин. Дублин был самым большим городом Ирландии, но в нем главенствовали английские лорды, так что граф и графиня Десмонд наведывались туда лишь изредка.
Но Дублин не шел ни в какое сравнение с Лондоном. Без сомнения, такого большого города Катарина еще не видела. А посмотреть там было на что! От возведенных в готическом стиле величественных домов аристократии, выстроившихся вдоль берегов Темзы, до полуразвалившихся строений с крытыми дранкой крышами, в которых размещались бордели, и трущобных харчевен и церквушек. Величественные соборы возвышались по соседству с деревянными домишками на узких грязных улочках. Дровяные телеги, влекомые тощими мулами, — и рядом великолепные кареты и коляски, разукрашенные гербами, лакеи, чьи ливреи стоили столько, что на эти деньги можно было бы прокормить небольшую семью в течение года. Студенты в темных балахонах теснились на тротуарах вместе с молодыми художниками, оглядываясь и провожая глазами роскошные экипажи аристократов — кто с завистью, кто враждебно. Нищие обоих полов и всех возрастов бросались к богатым экипажам, а стоило лорду или леди решиться пройти по улице пешком, хотя бы и с охраной, карманники тут же находили себе поживу.