Глава девятнадцатая
Мэдди застыла от ужаса. Ей казалось, что сердце вот-вот разорвется. Она следила за Джеймсом, который пододвинул к себе следующий журнал. И снова сломанный карандаш вонзился в глаза на снимке — зачерняя их, разрывая, ослепляя.
Казалось, Джеймс вообще забыл о ее существовании, но вдруг поднял на Мэдди глаза и улыбнулся.
— Это должен был быть я, — хрипло произнес он. — Это был бы я, там, на корте. Выигрывал эти матчи, получал все внимание и славу.
Рука Мэдди скользнула в карман, пытаясь нащупать мобильник. Его там не было! Наверное, выпал по дороге. Ей стало дурно…
— Меня это не особенно волновало раньше, до открытого чемпионата Америки прошлым летом, — продолжал Джеймс странным незнакомым голосом. — Он сломал мне жизнь. Если бы я не полез на то дерево, чтобы спасти его, если бы из-за него мы не упали, то во всех этих газетах был бы я! — его карандаш наносил удары снова и снова. — Меня бы фотографировали. И сейчас я играл бы на Центральном корте!
Мэдди была жутко напугана. С Джеймса как будто сползла маска, и под ней обнаружилось что-то ужасное. Она облизнула пересохшие губы. Только без паники. Держать себя в руках.
— Мне очень жаль, — пробормотала она. — Правда, Джеймс, мне так жаль. Но… — она придвинула ноги ближе к стулу, балансируя на кончиках пальцев, и готовилась к рывку, — …но это был просто несчастный случай. Уилл не виноват. Никто не виноват.
Вдруг ножки ее стула громко проскребли по полу.
Джеймс уставился на нее. Мэдди сглотнула. «Только не показывай страх», — сказала она самой себе.
— Я пойду, Джеймс, — спокойно произнесла она и медленно поднялась, не спуская с него глаз.
Джеймс тоже поднялся. Наклонив голову, он пронизывал девушку безумным взглядом. Внезапно он расхохотался, но в этом смехе не слышалось веселья.
Молодой человек опустил руку в карман и вытащил мобильник.
— Знаешь, что это такое? — спросил он.
Мэдди молча смотрела на телефон. Обойдя стул, она встала за спинку и крепко ухватилась за нее, готовясь к обороне.
— Знаешь, что это у меня, Мэдди? — повторил Джеймс. — Это месть.
Он начал нажимать на кнопки, шепотом называя цифры.
Мэдди спиной отступала к двери. Вот она уже почти нащупала ручку двери. Джеймс снова взглянул на нее.
— Слишком поздно, — улыбнулся он. — Я сделал это. Назад дороги нет.
Рукой Мэдди наконец схватилась за дверную ручку. Девушка повернула ее, чуть отодвинулась в сторону и потянула дверь на себя. Выскочив, Мэдди хлопнула дверью и опрометью ринулась по коридору. Ее сердце выпрыгивало из груди, а кровь стучала в висках.
— Гейм за мистером Андерсоном. У мистера Андерсона и мистера Тэннера по шесть геймов в финальном сете и по два сета.
Зрители просто сходили с ума. Уилл удержал свою подачу, и ему почти удалось взять подачу австралийца. Но Тэннер удержался с помощью двух подач на вылет. Атмосфера на Центральном корте накалилась до предела. Несмотря на ничью, Тэннер начал терять терпение. Уилл стоял на задней линии и готовился подавать.
Где-то среди зрителей сидел неприметный человек. Он был одет просто, но аккуратно — тенниска без воротника и хорошо сшитые бежевые брюки. Гладкое лицо с мягкими чертами обрамляли светло-каштановые волосы, коротко подстриженные и уложенные. Глаза были скрыты под круглыми стекляшками темных очков в тонкой оправе.
Человек ничем не отличался от любого зрителя на Центральном корте. Кроме одного. Глаза всех зрителей, окружавших его, следили за желтым теннисным мячом, перелетавшим из стороны в сторону. А глаза этого человека смотрели только на Уилла Андерсона.
У его ног стоял серебристый чемоданчик.
Вдруг из его кармана донеслись мелодичные звуки. Это звонил его мобильник, запрограммированный на отрывок из «Пасторальной симфонии» Бетховена.
— Прошу прощения, — пробормотал человек, обращаясь к своим соседям. Его голос был такой же невыразительный, как и вся его внешность — обычный голос обычного образованного человека среднего класса. — Извините, пожалуйста.
Он достал телефон и нажал на кнопку ОК, чтобы тот перестал звонить.
На экране высветился текст: ШИРОКО ОТКРЫТЫЕ ГЛАЗА.
Человек спрятал мобильник и ухватился за ручку серебристого чемоданчика.
Зрители загудели — Уилл выиграл гейм со своей подачи. Теперь ему оставалось только взять подачу Тэннера — и выиграть турнир.
Но человека с чемоданчиком это не интересовало.
— Разрешите, — извиняющимся голосом повторял он, согнувшись и пробираясь по проходу. — Извините. Простите. Виноват.