– Ты чего вылез из игры-то? – спросил меня Сергеич, расположившись на стуле.
– Откуда я знаю? На руднике, где работал, оказалось Подземелье с порталом. Я в портал нырнул и оказался в какой-то технической локации. Потом вспышка света, и я тут. Все.
– Так это твоих рук дело? Переполошил ты наших админов, переполошил. По внутренней сети такая ругань пошла, ищут, кто оставил вход в техническую локацию, – некоторое время Сергеич молчал, после чего продолжил, – а вообще ты молодец. Заработать Уважение за три месяца не каждому удается, всего пару человек таких было на моей памяти. Да и Подземелье, что прошли без подсказок, внесло вашу пятерку в историю Барлионы. Все топ-гильдии на уши встали – заключенные попали в Зал Славы первопроходцев. На форумах пишут, что несколько кланов объявили на вас охоту – мол, вы в любом случае будете в клане: либо в его составе, либо в черном списке.
– Как пятерых? Четверо же было, – удивленно спросил я.
– Ну да. Проходило Подземелье четверо, а достижение получили пятеро. Это тоже в достижении написано. Сам уж думай, как у вас так получилось.
Корачун! Я же его не удалял из группы! Он так все время и висел во фреймах. Получается, Корачун тоже получил достижение и повышенный интерес от ведущих игроков этого мира? Здорово мы его подставили, да и сами неслабо влетели. Таким игрокам, как тот же Хелфаер из Феникса, отказывать очень нехорошо. Вот предложит он вступить в клан, чтобы в гонке первопроходцев и это Подземелье в свою копилку добавить, и если мы откажемся, то он огорчится. Быть в черном списке топ-гильдий – не очень приятное занятие, убивать будут при первом удобном случае, ничего купить у них, даже на аукционе, нельзя. Наверняка еще что-то есть нехорошее, о чем я не знаю, все в гайдах прописано. Стоп! А откуда Сергеич знает, что я и Махан в игре, это одно и то же лицо? Это же подсудное дело, вытаскивать такую информацию!
– Сергеич, а откуда у тебя информация, что это я прошел Подземелье? Что у меня Уважение за три месяца?
– Неужели у самого мозгов не хватает, чтобы догадаться? Ты же сказал, что был в Подземелье. Подземелье из всех рудников есть только на Долме. Это первое. Второе – на Долму отправляют только тех, кто скоро получит Уважение, это как проверка на готовность работать в команде. Причем отправляют туда заключенных сразу со всех параллельных рудников.
– Кстати, а что это за параллельные рудники? – спросил я Сергеича. – Да, встретился я на Долме с парочкой, что были с параллельного Прика. Но почему?
– Да потому что невыгодно на одном руднике держать более 250 заключенных. Контроль ослабевает. А плодить рудники – тоже не выход. Зачем лишнее пространство занимать? Вот и ввели параллельные – куда-то же вас сажать надо. Общий начальник, общий сборщик нормы, а все остальное строго индивидуальное. Так проще.
– Хорошо, но это еще не объясняет, как ты сопоставил меня и Шамана.
– А, ну да. Самое главное. Сам подумай, как звучит: игрок Махан, вошедший в Зал Славы, и заключенный Василий Махан, побывавший в Подземелье. Неужели ты думаешь, сложно догадаться, что он – это ты?
Вот я дятел! Зря только хорошего человека в чем-то подозревать начал.
– Прости, как-то я не подумал. Ты про подсказки упоминал, скажи, а можно мне как-нибудь получить к ним доступ, а? Я же уже вышел с рудника, теперь буду жить в большом мире, а без гайдов в нем, как без рук.
– Ты бы еще доступ к форуму попросил, – усмехнулся Сергеич. – Из всей документации, заключенным предоставлен доступ только к законодательным актам. Хотя…
Я с замиранием сердца ждал решения. Если Сергеич поможет мне, то игра станет легче сразу на порядок.
– Если тебе привезут новую модель капсулы, то по умолчанию в ней прописан доступ к гайдам и внутриигровому форуму. Только заключенным ставят на него заглушку. Причем не программную, а просто небольшой штырек в корпусе капсулы… Он и выпасть может при транспортировке… – глядя в никуда, сказал Сергеич, потом встрепенулся и продолжил, – кстати, спасибо тебе, что помог мне внука понянчить!
Я недоуменно уставился на Сергеича. О чем это он?
– Когда ты озеро запоганил, дети вспомнили, что у них старик за городом живет. Вмиг приехали, хотя до этого три года допроситься не мог, чтобы внука привезли на травке побегать. Высокотехнологичным его делают, даже, прости господи, в туалет с наладонником ходит. В четыре-то года! Ему же в кубики да солдатики играть надо, а он мне про обработку изображений рассказывает. Совсем ребенка портят! Ой, ладно, засиделся я тут с тобой, тебе же отдыхать надо, – сказал Сергеич, поднимаясь со стула. Я уютней завернулся в плед, закрыл глаза и неожиданно для себя мгновенно погрузился в сон.
– Где он? – разбудил меня чей-то встревоженный голос.
– Спит, где ему еще быть? Он же пробыл в капсуле три месяца, вот и отсыпается за все время, – ответил ему голос Сергеича.
– В смысле, отсыпается?
– А, вы же не знаете. Сон в игре не обеспечивает нужного психологического расслабления, поэтому заключенных раз в три месяца отключают и обеспечивают им обычный сон. Десяти часов сна как раз хватает на следующие три месяца. Что касается самого содержанта, то для него в игре внезапно наступает завтра.
– А с этим тогда что?
– Вот это уже не наша проблема. По какой-то причине его капсула отключилась от игры, а автоматика перетащила его в центр реабилитации. Еще и крышку в процессе транспортировки сломали, блин, так что ждем новую капсулу и техника-настройщика. Потом засунем заключенного обратно и…
Больше я не слышал. Глаза закрылись, и я вновь очутился в царстве Морфея.
– Вставай, – меня вновь вернули в реальность.
Несколько мгновений я боролся с собой, чтобы открыть глаза. Как же хорошо просто поспать, никуда не спеша, не думая, что нужно делать дневную норму. Красотища! Сонными глазами я осмотрел помещение, после чего смог сфокусироваться на стоящих рядом со мной людях. Ба, одного из них я знаю! Это тот самый техник, что помещал меня в капсулу. Он еще тогда прикалывался, что мол "втекай". Сейчас я мог более тщательно его рассмотреть – несмотря на обычное лицо, которое можно встретить где угодно, вид техника вызывал улыбку.
Прежде всего – под распахнутым халатом виднелся свитер. Если за три месяца моего заключения в моде ничего не изменилось, то этот свитер стоил безумные деньги и был очень популярен среди продвинутой молодежи. Его можно было носить от минус сорока до плюс тридцати, внутренняя система контроля температуры обеспечивала комфорт в этом диапазоне. Свитер мог менять цвета и текстуру по желанию владельца, даже на ощупь он мог быть разным, от гладкого до пушистого. Кроме свитера, на Петре, как гласило имя на электронном пропуске, были надеты классические брюки. Брюки были тщательнейшим образом отглажены, со стрелками и заправлены в старые, грязные, потрепанные армейские башмаки. Если каждая по себе вещь и выглядела нормально, то вместе они создавали незабываемый образ. Зная современных техников, вечно бородатых, в затасканных свитерах, рабочих штанах и таких вот ботинках, я испытывал ощущение, что Петр сделал над собой неимоверное усилие и приоделся. Сверху. А до нижней части туловища просто не дошел, или забыл в процессе. О том, что он к чему-то готовился, говорила довольно неплохая прическа, которую ему сделали в салоне несколько дней назад. Почему несколько дней? Потому что двух-трехдневная щетина завершала полный образ техника, собравшегося на какое-нибудь свидание.
При всей комичности образа можно было догадаться, что у Петра случилось что-то неприятное. Отрешенный взгляд, застывшее выражение лица, а когда он выходил из комнаты, то пересчитал своим телом практически все доступные углы. Мне даже стало интересно, что с ним такое случилось.
В окружении полицейских я вошел в комнату, в которой техники уже готовили для меня капсулу. Вот и наступил конец моей внезапной одиссее на свободе. Полицейские разместились на стульях возле входа, я же направился к капсуле.