Закрыла вновь и уже без раздумий закончила: " Перенесла их в страну вечной весны. Туда, где на прекрасных, зеленых лугах пасутся стада диких оленей. Где журчит, даря путнику свежесть прохлады, веселый ручей, и солнце ласково окутывает своими лучами зеленые поля и дубравы.
— Ну, все, все хватит. — Голос прервал поток вдохновения. — А то ты сейчас напридумываешь, разгребай потом.
Она, все еще не открывая глаза, протянула руку и коснулась мягкой земли. Почувствовала ее тепло. Уже смелее раскрыла глаза.
— Красиво? — Поинтересовался сидящий все в той же позе старик. Седой с длинной белоснежной бородой и кустистыми бровями доброго сказочника, он слегка иронично глядел на нее.
Перевела взгляд на окружающую их природу. — Яркая, изумрудная зелень листвы, мягкий ковер травы под ногами. Бирюзовое, бездонное небо, и яркий, режущий глаза, круг солнца.
Она опустилась на траву и расправила складки платья. — Кошмар. Изодранные в клочья кружева, заляпанные грязью туфли…
— Ладно, после. — Не стала отвлекаться Мария. — А скажите, вы кто?
Дед благостно улыбнулся. — Рояль, детка.
— Чего? — Машка даже оторопела от столь непонятного юмора. — Какой рояль?
— Как это какой? Белый, который в кустах… — Дедок мелко захихикал. — Это такое выражение. — Когда лень придумывать, ты раз, и вот он волшебник. — Наколдовал, и готово.
— Гм. — Она прокашлялась. — Ну, хорошо, рояль так рояль. А имя у вас есть?
Волшебник величественно кивнул дурацким колпаком. — А как же, меня зовут господин Дворкин, смею напомнить. У кого стырила, подсказать?
Маша стыдливо отвернулась, глядя на бегущий неподалеку ручей. — Понятно… — Все хорошо, но сон, уже затянулся. — Может пора и проснуться?
Старик криво улыбнулся и потер сухими ладонями. — Какой сон? Та про что.
Маша отмахнулась. — Так, проехали. — И продолжая беседу, поинтересовалась. — Так значит все-все могу представить?
— А зачем? — Волшебник шевельнул бровью. — Чем тут плохо? Сиди себе птичек слушай… Красота. Свежий воздух, опять. Природа, мать его.
Дедушка, ты это чего? Ругаться.
— Ага, я. — Ты сперва себя послушай. Будет старших учить. — Ты чего сказала, когда тебя в последний раз в игре сбили? Повторить? Хотя нет, пожалуй, не рискну. Так что уж промолчим…
Мария прикусила губу и почувствовала, как покраснели ставшие вдруг горячими щеки.
Так вы что, все знаете?
Волшебник весело усмехнулся и неуловимо подмигну, в ответил. — Почти, наверное. Все ты и сама не знаешь.
— И тот диск? — Она сосредоточенно уставилась на вспорхнувшую с ветки оранжево красную птичку.
— Да не грузись ты… — Волшебник умывающим жестом собрал бороду. — Я это твоя фантазия. Ну чего ты… Расслабься. Нормально.
— Фантазия? Это хорошо. — Маша попыталась успокоиться. — Ну а дальше что? Я домой хочу, к маме.
— Попробуй. — Отозвался старик. Только я не гарантирую результат. — Все же… Ты лучше не рискуй. Мало ли. — Такое дело. Реальность это одно, фантазия, сама понимаешь, чуть иное.
— Так и сидеть тут? Пока откачают. — Сердито пробормотала она, уже иначе глядя на окружающее.
Господин Дворкин, а как бы нам гардероб подновить? — Грязное изодранное платье вносило явный диссонанс в красоту окружающего мира.
— Как скажешь. — Голос старика остался все так же дружелюбен и тих.
"Кожаные бриджи. Шелковую рубаху, сапоги ботфорты, красный пояс, шляпу с пером, и…
И шпагу. — Закончил волшебник за нее. — Амазонка и Король? Так. Он добавил в голос усмешки. Может сразу и графа? Или маркиза.
— Ну что вы такое говорите… — Она вновь почувствовала как краснеет. — Не нужно маркиза. Просто…
— Удобно и красиво. — Согласился Дворкин, взмахивая ладонями — Будьте любезны. Ваш заказ.
Преображение случилось.
— Ого. — Покрутилась, разглядывая себя. — Круто, Офигеть… Улет.
Вынула довольно тяжелый клинок. — Выпад, укол. Нога запуталась в висящих на перевязи ножнах.
— Ой, блин. — Успела произнести Амазонка, прежде чем ткнулась носом в шелковистый ковер. — Твою…
— Кхм… — Ты за речь все же следи… — Произнес невидимый с земли волшебник. — Как ни как, я хоть и твое подсознание, но все же пожилой человек.
Она приподнялась с земли и села на колени. — А что еще можно представить?
Старик поправил несуразный балахон, испещренный блеклыми разводами и полустертыми серебряными звездами. — Представить то можно, вопрос нужно? Скучно это… — Он помедлил. — Да и небезопасно. Ты кажется, могла убедиться.