Оба прислушиваются. За балконной дверью, ничем не обеспокоенные, продолжают концерт кузнечики.
Миледи: — Поверьте, этот мерзавец способен на любую подлость. Господи! Меня некому защитить.
Брюнет: — Мафия, мэм, братки? — вскользь поинтересовался, закрыв сумку и надев шляпу. — Прошу прощения — мне пора. Желаю приятного примирения. — распахнул дверь, не дожидаясь ответа дамы.
Миледи: — Умоляю! — она сделала два шага к нему и посмотрела прямо в глаза. В их прозрачной глубине светилась такая нежность и беззащитность, что рука мужчины, одевающая шляпу, на секунду замерла.
— Умоляю, проводите меня к машине. Я не отважусь пройти одна до стоянки через парк. Кожей ощущаю холодок на спине — пуля между лопаток… — зябко повела обнаженными лопатками, опустила ресницы и по щекам покатились блестящие алмазные слезы. Задерживаясь на круглом подбородке, капли падали в глубокое декольте. Вслед за ними скользнул и взгляд мужчины.
Девушка покачнулась. Чтобы не упасть, она цепляется слабеющими руками в лацканы пиджака. — Мне нельзя волноваться. Врожденный порок сердца… Слышите, какие частые удары…
Держа в объятиях незнакомку, Брюнет с тоской поглядывает на ждущую его сумку и лихорадочно соображает, как ему поступить.
Брюнет, вздыхая: — Увы, у меня — нежная душа. Я провожу вас. Только не заставляйте меня жалеть об этом. Постараемся прошмыгнуть через вестибюль незаметно. И распрощаемся у дверцы вашего авто. Обещаете?
Миледи, благодарно кивнула, уронив с очаровательного подбородка последнюю слезу и решительно взяла его под руку.
— Клянусь!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА 1
В машине Миледи.
Выехав на идущее вдоль моря шоссе, Миледи засмеялась:
— А нам удалось удрать! Ох, как же мне хочется оставить его в дураках! Наглый, самодовольный тип! Почему мне попадаются одни мерзавцы? — она благодарно посмотрела на своего спасителя и тихо сказала: — Вы единственный мужчина, которого хочется поцеловать. — по–дружески чмокнула его в щеку, обдав запахом волнующих духов. — Благодарю.
Брюнет: — Не стоит. Драться я бы все равно не стал. Стрелять — тем более.
Миледи: — Вы кришнаит или христианин?
Б.: — Хуже — я пленник иных страстей.
Миледи: — Но вы спасли беззащитную женщину! Могу быть чем–то полезной вам, пленник неведомых страстей? Куда прикажите доставить — на вокзал, в аэропорт?
Б. — М-м… Маленькая просьба — пару минут без всяких разговоров и мыслей. Езжайте вслед за луной. Такой дивный момент… — Откидывается в кресле, закрыв глаза.
Миледи: — Луна всегда притягивала меня… Мне бы хотелось усилить кайф… Не бойтесь — я не собираюсь хрустеть поп–корном или курить травку. Можно? — склонившись, она включила магнитофон. — Любимая музыка — лучший наркотик.
(Звучит шлягер Кинга «Игра», тот, что был в баре в эпизоде 1)
Брюнет: — Фу… — скривился, как от зубной боли. — А я‑то идиот, надеялся, что меня не узнали… Снял шляпу, спрятал в карман массивные очки. — Наивный маскарад.
Миледи: — Неужели вы надеялись остаться не узнанным, суперстар?
Кинг: — Два дня мне это удавалось. Я не плохо отдохнул. Правда — избегал женщин. Они фантастически проницательны.
Миледи: — Увы, я поняла, что рядом со мной знаменитость, лишь когда мы свернули к морю и страх немного отступил. И то поначалу решила, что у меня глюки…Луна и Кинг… Ведь я частенько мечтала о вас. Как, впрочем, все женщины на этом побережье.
Кинг: — И в Европе, дорогая. Но мы проскочили несколько мотелей. Завтра вечером я официально со всей своей свитой появлюсь в «Национале», дабы вечером выйти на концертную площадку. Б–р–р — новый виток блистательной биографии. Но это завтра! А сейчас — единственное желание — отоспаться в тихой норке. Очень, очень тихой. Мне позарез необходимо, что бы портье был здорово подслеповат и нем, как рыба, а комната запиралась на хороший замок.
Миледи, ударяя себя в грудь: — Вы нашли и портье и комнату! Не окажет ли честь Король провести остаток ночи под кровом Миледи?