«Екатерина Юрьевна, а ну хорош! Прекращайте это немедленно!», — отчитала я сама себя.
— Котя, а у тебя жена ревнивая? — вырвалось у меня.
— Ага. Очень. Особенно учитывая мои личностные особенности.
— Слушай, тогда надо что-то придумать, чтобы ей лишних поводов не доставлять. Я сейчас имею в виду мои звонки тебе, когда она будет рядом.
— Ты у меня в телефоне записана как…
— Я знаю, как я у тебя записана, — перебила я, — только ты не вздумай так ко мне обратиться, если ответишь.
— Тогда давай так: ты мне звонишь, а я, если могу говорить, то сразу отвечаю, а если нет, то сбрасываю и перезваниваю, когда смогу.
— И ты сейчас реально веришь в то, что ее это не напряжет?
— Это в порядке вещей у нас. К такому она привыкла. Я так часто делаю… Ну, вот и приехали.
Мы остановились у «Золотого яблока» в центре города. Самый дорогой выбрал. Пытается все-таки впечатление произвести. Или просто частый гость? Сейчас посмотрю, как на нас персонал среагирует.
Мы вместе зашли в холл. У девушки за стойкой Кот особых эмоций не вызвал. Я огляделась вокруг. Справа от входа была большая золотистого цвета мраморная лестница наверх сразу рядом с лифтами. Я вдруг живо представила себя, бегущей по этой лестнице 30 июня, не в силах дождаться лифта…
Мы сняли на сутки люкс — единственный номер на четвертом этаже: почти пентхаус — на его имя, сообщив дату и время заезда. Нам выдали какой-то бланк. Я чувствовала себя женщиной, которая готовится к свадьбе и снимает себе номер для первой брачной ночи. Мы попросили, чтобы к нашему приезду в номере было шампанское и табличка «не беспокоить» уже висела на двери.
Подойдя к машине, я потянулась к ручке задней двери, но на этот раз Кот меня остановил и взглядом показал, чтобы я села рядом с ним.
— Я сяду назад, — отрезала я.
— А я хочу, чтобы ты села вперед. Руки и ноги у тебя свободны как раз, — тон у него был игривый.
Я захлопнула заднюю дверцу, послала ему воздушный поцелуй, развернулась и пошла в сторону стоянки такси.
— Киска, я не понял: ты куда? — крикнул он мне вслед раздосадованным голосом. — А как же твои правила?
Я вернулась, подошла к нему вплотную и, сняв солнечные очки и заглянув ему в глаза, тихо произнесла:
— А все по правилам: больше часа в день вместе не проводить, котик. Ты думаешь, что тебе будет со мной так же просто, как раньше? — я крепко сжала рукой ту часть его нижней половины тела, которая уже готова была явить всему миру его младшего брата, и потянула на себя. — Ты ошибаешься, милый. Теперь все будет гораздо сложнее.
Я поцеловала его и пошла прочь.
— Киска, вернись, — услышала я вслед, — сядь в машину. Я тебя отвезу.
Я не оборачивалась.
— Катя!
Я уже почти вышла за решетчатую ограду за территорию отеля.
— КАТЯ! ВЕРНИСЬ КО МНЕ!
По телу пробежала мелкая дрожь от этой двусмысленной фразы. Что-то мне подсказывало, что нужно сейчас поставить точку. Все это было как дежа-вю. Эти крики мне вслед. А я ухожу. Я очень напряглась внутренне в этот момент. Страшно было услышать еще одну фразу. Тогда он кричал мне ее вслед сразу после «вернись ко мне».
Мне было тогда лет 17–18. Была ранняя весна. Я болела и лежала дома с температурой. Кот не пришел ко мне в тот день. Он позвонил и сказал, что ему нужно срочно уехать из города на пару дней. Я очень расстроилась. Мне было жутко одиноко. Хотелось плакать.
В тот день на пороге моей квартиры поздним вечером появилась Кузя. Мы еще не очень хорошо знали друг друга. Но наши любимые мужчины дружили, а мы были вынуждены с ней изредка общаться, хоть и не особо нравились друг другу. Она пришла тогда не просто так. Ее Добряк сообщил ей, что он тоже уезжает из города, но ее (в отличие от меня) это насторожило. И она пришла ко мне, чтобы поговорить. Но говорить мы не стали. Я оделась и с температурой пошла с ней на нашу первую «партизанскую вылазку». Позвонив с улицы домой Коту и поинтересовавшись у его папы, могу ли я ним поговорить, я получила ответ, что его сейчас нет, но он вернется в 11 вечера.