(глядит вверх)
...когда я ещё была с тобой.
(медлит, раздумывая, садится, пишет и говорит)
Девяносто шесть. Ты сказал мне, что делать. Ты сказал, что единственный способ победить это не бороться. Единственная сила, которая у него есть, эта сила, которую я ему даю, так ты сказал... что ж, отлично! Я бросаю оружие, я опускаю меч и обнажённой вхожу в пламя.
(негромко перечитывает последнее предложение)
Айй, фу! Извини за эту поэтическую чушь, но я обещала не исправляться, так что оставляю это... Не отождествляй себя со своим персонажем, ты сказал, отдели актёра от персонажа, но что такое актёр без роли? Ничто, нуль, зеро, отсутствие присутствия.
(приостанавливается в нерешительности, размышляет, печатает)
Ты был прав, смелость здесь ни при чём, верно? И трусость тоже... только страх и медленная смерть. Просто медленное погружение в тёплую кислотную ванну... То, что на поверхности, сгорит, и всё когда-нибудь окажется на поверхности. Ничего не спрячешь, ничего не удержишь внутри... выбора нет...
(размышляет, печатает)
А был ли когда-либо выбор? Не помню того момента, когда я выбирала. Я не выбирала это. Никто никогда не может этого выбрать. Но вот я здесь. Осторожнее со своими желаниями. Отправить.
(встаёт в возбуждении, пьёт из бутылки с водой, снова садится и говорит, печатая)
Девяносто семь. Мой друг, мой единственный друг, приходит время, когда я тебя тоже должна предать огню. Я знаю это. Я знала конец с самого начала. Здесь, в этом доме моего весёлого детства я продолжаю своё безумное нисхождение в здравый рассудок. Это ничего. Всё окончено, так и должно быть. Конец всему. Это время должно было прийти, и оно пришло. Должно быть так, и так есть. Я словно поедаю саму себя, но что останется, когда закончится эта ужасная трапеза?
(тихо наверх)
И кем мы будем, те, кто знает войну, кем будем мы, когда война закончится?
(пауза)
Какая разница? Это не моё дело. У меня есть работа, а всё остальное это отвлекающая тактика. Я растворяюсь в собственных кислотах. Я перевариваю саму себя. Отправить.
(встаёт, прохаживается, снова садится, печатает и говорит)
Блин. Девяносто восемь. Ещё одно, пока ты есть у меня... Моя ошибка была в том, что я думала, что каким-то образом я выживу, или даже, что я хочу этого. Здесь ничего не выживет. Вот и всё, это конец. Я падаю в свою смерть, и я ничего не могу поделать, кроме как падать. Результат был определён с самого начала, с тех пор, как мы встретились. Отправить.
(встаёт, подходит к кушетке, плюхается на неё)
Будь готова к удару, сказал он. Умник. Удар закончился за долю секунды, но ничто не сравнится с этим бесконечным падением. Ну всё, с меня хватит. Вот что это такое, конец... Конец того, чего никогда не было. Это смехотворная правда, я зомби, живое, но необитаемое тело.
(глаза закрыты, говорит как в молитве)
И это тоже пройдёт... И это тоже пройдёт... И это тоже пройдёт...
(резкий звонок телефона, старый дребезжащий, она вскакивает)
Боже мой!
(ещё звонок, она прочищает горло и проверяет свой бодрый радостный голос)
Раз, два, раз, два, три.
(воображает, что в руке телефон)
Привет!
(хрипит, кашляет)
Привет мам!
(кашель)
Привет, мам, да хорошо! Да, всё...
(звонок)
...замечательно!
(перестаёт пытаться)
Чёрт, у меня голос такой же, как и вид.
(поправляет волосы, телефон снова звонит, но останавливается на пол-звонке, она встаёт, начинает шагать)
Надо с ней поговорить... надо убедить её, что со мной всё в порядке. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь приехал меня проведать... засунут меня в больницу... семидневное обследование... Ха! Это могло быть неплохо... отпуск по состоянию здоровья...
(держит воображаемый телефон возле уха, пробует голос)
Привет, мам! Да, всё замечательно!
(прочищает горло)
Привет! Мам! Да, да, всё замечательно!
(прочищает горло, пьёт воду)
Привет, мам! Да, здесь всё хорошо, именно то, что мне нужно!
(массажирует горло, пытаясь вернуть свой радостный голос)
Книга? О, отлично! Дело движется... да, уже нашла свой стиль... О, ну ещё по крайней мере несколько месяцев...
(внешний вид даёт трещину)
Хорошо, хорошо, всё хорошо! Просто замечательно! Просто блядь замечательно, мам! Нет, мам, нет никакой книги, я это сказала просто, чтобы заполучить дом. Нет, мам, больше никакой карьеры, больше никаких мечтаний о том, чтобы стать писателем... Нет, мам, не думаю, что в скором времени я найду себе кого-нибудь и успокоюсь. Нет, мам, детей я тоже не планирую, извини... мне так жаль... что разочаровала тебя. Да, мам, произошло нечто интересное... со мной тут немного что-то происходит, ха!.. нет, нет, просто небольшой эмоциональный срыв... нет, прости, не такой, из которого можно выйти... нет, мам, извини, билет только в один конец, прости что разочаровала тебя... Твоя дочь накрылась какой-то жуткой зомби вампирной нечистью, и теперь её нет нет нет... Ты застала меня не во время... Я занималась тем, что убивала тебя, мамочка, вырезая тебя из сердца как опухоль... Да, мама! Я знаю, как это звучит. Я отлично знаю, как это звучит! Это звучит так, как будто я совсем на хрен ополоумела, потому что именно так и есть!