– Эти альбомы были там, где я нашел ту чертову коробку, – сказал Вуди.
– Ты дал точное описание ей, – улыбнулся Алекс, затем Крис продолжил:
– Но ты не заметил там еще кое-чего, – с этими словами он протянул записку Николаса Палмера Вуди. Тот прочитал ее вслух.
– Я все еще не могу поверить, что такое возможно, – сказала Кристина.
– Если бы твой брат не был таким любознательным и не совал свой нос туда, куда не следует, мы бы никогда не узнали обо всем этом, – сказал Алекс. Вуди недоброжелательно взглянул на него. – Я всего лишь констатирую факт, – улыбнулся Алекс.
– Это все не важно, – сказал Крис, – произошло то, что произошло. И отменить этого мы уже не можем. Вуди, ты в игре. И тебе придется сыграть снова, ты это уже понял?
– И завтра для меня опять наступит не завтра? – спросил Вуди. Крис кивнул. – Без вариантов?
– Без вариантов, – сказал Крис.
– Если нет выбора, то я согласен, – ответил Вуди.
Крис достал из рюкзака поблекшую коробку, бережно положил ее на пол и осторожно открыл. Потертый кубик нечеткой формы цвета пожелтевшей бумаги лежал рядом со свитком.
– Это какая-то ткань? – спросила Кристина.
– Мы еще не разворачивали, – ответил Крис.
– Это кожа, – сказал Вуди. Остальные на него вопросительно покосились. – Я тоже сперва решил, что это какая-то скрученная тряпка, но, когда развернул, понял, что это, скорее всего кожа.
– Разворачивай ее, – сказал Алекс.
Вуди аккуратно достал скрученный сверток и развернул его.
– О Боже мой, – сказала Кристина. – Это действительно кожа?
– Похоже на то, – сказал Крис.
Перед ребятами посреди комнаты Криса лежало полотно размером чуть больше листа формата А4. Рисунок, который на нем был изображен, больше напоминал карту: широкая линия в форме зигзага, на которой было расположено тридцать три метки. В начале зигзага был нарисован огонь, в конце – солнце.
– Глядите, эти метки отличаются от остальных, – сказала Кристина, указав на десятую и тридцатую, которые, в отличии от других отметин в виде небольшой черты, были выполнены в виде креста. – Всего их тридцать три.
– У кого есть идеи, что это все могло бы значить? – спросил Крис.
– Смотрите на четвертую метку, – сказал Вуди, – она темнее остальных. Когда я бросил кости, и мне выпало четыре очка, мне показалось, что эта метка словно выгорела на моих глазах, но тогда я решил, что мне просто показалось, и я тут же сложил все в коробку и закрыл ее.
– Видно, не показалось, – сказал Крис. – Вуди, мы не можем знать, что тебя будет ждать в конце игры…
– Солнце, – улыбнулся он, но Кристина заметила, что в глазах у ее всегда рискового брата стояли слезы.
– Ты что-нибудь помнишь об этих четырех днях? – спросил его Алекс.
– Ничего, – ответил Вуди. – Абсолютно ничего. Для меня день, когда я бросил кости, был вчера. Меня все спрашивали сегодня: не голоден ли я. Нет! Этим утром я есть хотел не больше, чем в любое другое утро после ночного сна. Я понятия не имею, где мое тело провело все это время.
– На улице темнеет, – сказал Крис, – пора.
Вуди нехотя взял кубик.
– Хорошо, что кости только в одном экземпляре, – он попытался улыбнуться. Немного потрусив руку, нашептывая: «Хоть бы один, хоть бы один!», – он бросил кости на игру. Все замерли. – Нет! – крикнул Вуди. На игровых костях выпало пять очков.
Тишина нависла в комнате Криса. В комнату постучали.
– Ребята, может будете какао? – спросила мама Криса, заглянувшая в комнату.
– Нет, мам, спасибо, – лишенным эмоций голосом произнес Крис, – мы играем.
– Если что, предложение остается в силе, – улыбнулась мама и закрыла дверь.
– Не может быть! – снова, теперь шепотом, произнес Вуди.
– Сочувствую, – сказал ему Алекс.
– Смотрите, – сказала Кристина.
С четвертой метки сошло темное пятно, и тут же точно такое же выгорело на девятой.
– Осталось двадцать четыре, – сказал Крис сочувствующим голосом.
– Моя мама не выдержит этого! – чуть не плача, ответил Вуди. Кристина обняла брата.
– Вуди, – сказал Крис, – я обещаю тебе, что за то время, что тебя не будет, мы будем искать возможность остановить это.
– Я постараюсь найти в интернете что-то об этой игре, – сказал Алекс.
– Зачем вам это? – спросил Вуди, уже не скрывая слез. Крис и Алекс переглянулись.
– А кто еще поможет тебе? – сказал Крис.
– Спасибо, – произнесла Кристина печальным голосом.
– Нам пора, – сказал Вуди, – родители будут волноваться. А завтра… Я напишу маме записку.
– Не говори ей ничего об игре, – сказал Крис, – нам все равно не поверят, но, если игру найдут и отберут, тебя мы уже точно не спасем, а кто-то еще сможет пострадать.