Ноги тряслись и его качало, но через некоторое время он понял, что стоит на ногах. Еще лучше пошло дело, когда ему в руки сунули посох. Немного постояв, Раин попробовал сделать шаг. Потом другой.
— В принципе могу, — доложил он о результатах. — Только не быстро.
— Надо быстро, — услышал он. Голос изменился, похоже, это был Пирон. Значит, живой.
— Я попробую…
— Раин, Раин! — третий голос. Немного напрягшись, Раин узнал Калея. — А ты колдовать можешь?
Вопрос еще более юмористический, нежели о том, могу ли я встать и идти, подумал Раин. Но так как встать он смог — то стоило попробовать.
— Сейчас увидим, — сказал он в темноту. Выпрямился, тут же снова согнулся — закололо в боку.
— К стенке его надо прислонить, — услышал он чей-то голос. Это кто у нас такой догадливый и добрый, подумалось ему. Впрочем, предложение было разумным — когда Раина подвели к стене он смог облокотиться на нее. При некоторой фантазии это могло сойти за «выпрямиться». Права пришлось пошире расставить ноги.
Немного продышавшись, Раин взялся за посох и попробовал его вращать. Сначала не получилось — от таких сложных движений в голове зашумело и он поехал куда-то вбок. Пара минут ушла на то, чтобы выпрямиться, потом он попробовал снова.
— Главное начать, — сквозь зубы сказал он самому себе. — Потом пойдет само…
Начать оказалось очень сложно — поначалу не слушались ни руки, ни ноги, ни все остальное. Раин пару раз чуть не упал, но в какой-то момент ему удалось, что называется, зацепиться.
Огненный вихрь поднялся от ног вверх и заполнил его. Стразу стало легче, голова прояснилась. Раин некоторое время постоял, убедившись в том, что ему удается выдержать нужный ритм, потом осторожно выдул из себя осветительный шар. Тот повис прямо перед его лицом, поначалу ослепив. Еще через минуту, проморгавшись, Раин смог увидеть открывшуюся перед ним картину.
Они стояли в длинном и прямом коридоре — узком и совсем невысоком, посох едва не чиркал по потолку. Прямо перед ним стояли Феликс, Савон, Фоли, Калей и Пирон. Выглядели они неважно, особенно их командир — на его лице застыли размазанные потеки крови, его покрывала светлая каменная пыль. На груди и правой руке — тоже темные кровавые пятна.
Остальные выглядели получше — Феликс и Фоли тоже все в пыли, да и только, а Калей и Савон так вообще чистые. Остальных не было видно — впрочем, справа по коридору слышались голоса и топот. Через несколько секунд в светлое пятно влетел Павол — тоже пыльный и в крови.
— Живой! — вокликнул он радостно. — Ф-фу, слава богу. И даже свет не забыл как ставить…
— А Стальф как? — спросил Раин. Он чувствовал себя гораздо лучше — видимо, магия давала такой эффект.
— С ним плохо, — четко сказал Пирон. — Он смог сдержать нападение, но на него пришелся основной удар. Мы смогли его вытащить, но он почти не дышит.
Раин прикрыл глаза, лихорадочно соображая.
— Где он?
— Гесиор и Вусс унесли его дальше. Мы очень торопимся.
— Погоня?
— Кажется, нет, но нам нужно попасть в Восточную Морию раньше, чем туда придет… это.
Раин прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, кто на них напал.
— Это был колдун? Тот, из Зиракхара?
— Да, — ответил Павол. — Я его видел перед обвалом.
— Ясно, — пробормотал Раин. Слава богу, голова прояснялась. — А вы… вы жезл подобрали?
— Да, — повторил Павол. — Только он сломан.
— О, черт… как?
— Им сейчас Гонд занимается, — сказал Феликс. — Наощупь, правда. Но при свете может быть сможет починить.
— Надо починить, — сказал Раин. — Пошли туда.
Они прошли шагов тридцать по коридору — там собрался остальной отряд. Стальф лежал на полу, лицо до синевы бледное, грудь почти не поднималась. Глаза закрыты, руки вдоль туловища. Весь засыпан каменной пылью, но крови нет. Вусс как раз смачивал его губы мокрой тряпочкой.
Остальные расположились вдоль стен, кто сидел, кто лежал. Не было только Гера — видимо, как всегда, ушел в разведку.
— Не очнулся, — ответил Вусс на невысказанный вопрос Пирона. — Дышит через раз.
— Жезл, — сказал Раин. Его руки почти перестали двигаться, но какой-то частью своего сознания он контролировал вихрь внутри и понимал, что сможет им воспользоваться.
Откуда-то появился Гонд, в его руках вместо тонкого стебля жезла был зажат ворох тонких золотых полосок.
— Ты что его раскурочил? — свирепо закричал на него Феликс. — Я же тебя предупреждал, что…
— Я разобрался, как он сделан, — строго и спокойно ответил старый гном.