Раин попытался сунуться ниже, но было ясно, что это у него не получится — камни продолжали сыпаться. Добраться до Феликса было невозможно. Король Мории пал на Мосту Слез.
Когда Раин поднялся к коридору, в котором его ждал остальной отряд, ему казалось, что он тащит на плечах всю махину Бундушатхура. Не летел, а ковылял по воздуху.
Видимо, всем все было ясно еще до его возвращения, так что никто его ни о чем не спрашивал. Все молча расступились, Раин влетел в коридор и рухнул на пол недалеко от входа. Ни на кого смотреть не хотелось.
Рядом с ним присели Савон и Калей. Картограф положил руку на его плечо. Никто ничего не говорил.
Примерно через минуту Раин поднял голову. Неподалеку стояли Гонд и Фоли. Его затопило чувство нестерпимой вины. Раин с трудом поднялся и подошел к гномам.
— Феликс, сын Франира… погиб, — выдавил он из себя.
Гонд наклонил голову.
— Ты сделал все, что мог, Раин, сын Раина, — отчетливо сказал он. — Наш народ не забудет этого.
После этого на минуту воцарилось молчание, которое прервал Пирон.
— Нам нужно идти, — сказал он. — Чтобы подвиг Феликса не стал напрасным — мы должны выбраться.
Гномы согласно кивнули.
— Впереди Большая Анфилада, — сказал Гонд. — После нее будет лестница в Привратную Анфиладу. Она выведет нас к Восточным Вратам.
— Это прямой путь, — сказал Пирон. — Есть ли окольные?
— Есть, — кивнул гном. — Во Втором Оружейном чертоге есть две лестницы вниз, такая же есть в Летописном. Это только то, что я знаю.
— Может, воспользуемся ими? — несмело сказал Савон.
— Попробуем, — сказал Пирон. — А теперь отправляемся. Господин Савон …
Савон вытащил меч из ножен. Он почти не светился.
— Орки далеко, но расслабляться нельзя. Господин Раин…
— Да, я сейчас. А как дела у господина Стальфа?
Раин поискал глазами старика. Тот стоял неподалеку, над его головой светился обычный его голубоватый шарик. Лицо Стальфа было бледно, но голос оставался спокойным и кровь он успел вытереть.
— Со мной все в порядке, спасибо.
Ну, а со мной тогда — тем более, подумал Раин. Досчитал про себя до десяти и приподнялся над полом. Все в порядке.
Гер уже ушел вперед, так что Раин устремился за ним. Догнал быстро.
— Дорога широкая, и пока тихо, — доложил ему разведчик.
— Хорошо, я пока вперед.
Свет Раин не зажигал, но странствия в Мории научили его воспринимать пространство — он чувствовал стены, мимо которых проходил, чувствовал, что потолок над ним становится выше или ниже. Вот и приближение Большой Анфилады он тоже почувствовал. Словно что-то изменилось вокруг, и хотя его обычные органы чувств ничего ему не говорили, сердце забилось сильнее.
Он остановился, почувствовав порог. Встал на каменный пол, прислушался. Ни звука. Тишина была полной и абсолютной. Он ясно слышал, как бьется его сердце и как кровь течет по артериям. Шум его тела казался непристойно громким здесь, в царстве тишины. Раин сделал шаг и хотя пытался ступать бесшумно — скрип подошвы ударил по ушам как набат.
— Эдак и с ума спрыгнуть недолго, — пробормотал он про себя, вспомнив давно читанную статью, подробно описывающую изысканные китайские пытки. — А не зажечь ли нам свет?
Соображения против этого решения и соображения за него столкнулись в его мозгу. Ни одно не смогло одержать победу. Так что Раин так и остался стоять на пороге, впитывая ощущение открытого и абсолютно темного пространства перед собой.
Шаги Гера он услышал загодя, с ним шел еще кто-то. Разведчики подошли и встали около него.
— Ничего? — Гер то ли спрашивал, то ли утверждал.
— Ничего, — вторым был Корисс.
— А ежели затаились?
— Тогда нас уже услышали, — ответил слухач. — Но совсем неподвижно и не дыша сидеть невозможно. Тут так тихо, что это было бы слышно. Господин Раин, вы слышали что-нибудь?
— Нет, — откликнулся Раин. — Где все?
— Скоро будут. Поторапливаются.
Отряд подошел через пятнадцать минут — все это время они стояли и слушали. Шарканье и топот улавливались с большого расстояния. Огни Стальфа были потушены.
— Может, осмотримся? — спросил Раин, когда убедился, что Пирон его слышит.
— Свет зажечь хочешь?
— Да. Все равно враг знает где мы. Чего прятаться?
— Не знает, а предполагает, — поправил его Пирон. — Господин Гонд, вы говорили, что к Восточным Вратам есть дорога через Летописный чертог? А где он сам?