– Раньше, чем ты рванёшь, – тут же начинает путаться под ногами Тварь Углов, – Смею напомнить, что кое-кто хочет есть.
– Я не могу обещать эпопею, – качаю головой я.
– Всё лучше, чем голодный желудок. Вот тебе тема: вежливость.
Он что, издевается? Ну да уговор есть уговор.
– Это даже скорее скетч, – поясняю я, выводя символы на бумаге.
– Ничего, я съем… Так и куда тебя там понесло?
Я торжествующе улыбаюсь:
– В Дис.
Кажется, это стало гораздо более крупной интригой для моего гостя по сравнению с нынешним рассказом, но, раз начала, я закончу…
Комментарий к Конфигурация тридцать пятая
Рассказ:
https://ficbook.net/readfic/11375695
========== Конфигурация тридцать шестая ==========
Когда человек влюблён, его сердце стучит так быстро, что кровь обжигает кончики пальцев объятого нежностью и страстью тела.
Когда же сердце разбито, человек спускается в состоянии спячки. Коматоза. Летаргии. Как хотите.
Как хотите, а я намерена проделать трюк, который влечёт за собой долгий сонный паралич и отголоски странных образов, которые поутру притаятся в закоулках капилляров век.
Я хочу пойти туда, куда люди прячут свои страхи о загробной жизни.
Мне нужно в Дис.
И я собираюсь воспользоваться своим полувменяемым состоянием. На всякий случай прошу носителя отозваться – он отвечает вяло и неохотно, будто готов погрузиться в глубокий сон с минуты на минуту. Но я не позволю. Мы пройдёмся по краю – и вернёмся с победой.
Над городом нависла угроза. И я знаю только одно место, где могут знать то, что мне нужно.
Давай же. Всего и нужно увеличить паузы между вдохами. Успокоиться, подразнить смерть, презрев базовые инстинкты.
Пространство вокруг накатывает кипящим прибоем. Я падаю в пустоту, по тоннелю из слегка светящихся порталов.
Приземляюсь. Почва похрустывает, словно хорошенько прожаренный тост. Между пальцев набивается угольная пыль и пепел. Уж и не помню, когда была здесь последний раз.
Однако дорога знакома. Вот она, мощёная пространственными кирпичами. Спрессованная энергия, живая информация. Она слегка поскрипывает, когда я иду. Иногда отращивает глаза или крохотные щупальца, поэтому приходится очень внимательно смотреть под ноги.
Конечно, существа, выложившие себе такую прогулочную тропочку, гуманизмом никогда не отличались. Да сейчас им не славятся.
Человек – биологический вид с невероятным уровнем агрессии. 30% людей погибают от рук собратьев; у животных этот показатель едва преодолевает порог в 0,03%.
А что будет, если в одном месте собрать то тёмное и неукротимое, что люди при нормальных условиях сочтут неимоверной жестокостью, и тут же, защищаясь, отгородятся от этого «зверства»?
Вы получите Дис.
Один из городов, где правят падшие ангелы.
И я собираюсь на аудиенцию к их боссу, самому Повелителю Мух.
Но сначала…
– Привет, красавчик, – я наклоняюсь погладить существо, похожее на изуродованную, да ещё и облитую кислотой собаку. Оно с сипом дышит и притоптывает кривой лапой.
– Будь умницей, отведи меня к своей мамочке, – прошу я молодую абиссаль и схожу с тропы вслед за ней.
Зверёк ведёт меня к Озеру Слёз, не забывая задирать кривоватую лапку у стволов деревьев, похожих на гигантские сети вен. На фоне чёрной, словно шерл, воды отчётливо виднеется белоснежная фигурка.
Собака лает – голос похож на чахоточный кашель со странным посвистом в конце, будто внутри тискают канарейку.
– Лилит! – машу рукой я.
Женщина с белоснежной кожей, такая же нагая, как и я, оборачивается:
– Над! Рада тебя видеть.
– О, иди сюда, чертовка! – я осторожно обнимаю её, уворачиваясь от кривого рога посреди лба подруги. Мои ноги ощущают перья: у Лилит птичьи лапы примерно до колен.
По сравнению с белизной её кожи моя кажется загорелой. Лилит улыбается; у неё очень мудрые, но ещё и очень печальные глаза.
– Чё как? – спрашиваю я, – Оторвала тебя от работы?
– Не страшно, – женщина мягко поглаживает разверстую на земле плоть, и узел соединённых по её воле мышц и сухожилий сначала вздрагивает, но потом спокойно растекается и лежит смирно, словно верная гончая.
– Что делаешь? – интересуюсь я, пытаясь разглядеть в куске мяса знакомые очертания.
– Антилопу… когда начинала, – она усмехается, почёсывая шею, – Не могу найти подходящей плоти. А Вельз не разрешает трогать стены, – при упоминании мужа она морщит нос, будто только что продегустировала лимон.
– Опять тебя достаёт этот мудак? – я сочувственно притрагиваюсь к её плечу, пока мы бредём по берегу озера и пинаем в воду камешки.
– Я отказалась делать абиссалей для его армии. Он как зря обращается с бегемотами – и при этом просит новых зверей для всадников. Ему и в голову не приходит, что даже о столь кошмарных и вселяющих трепет существах надо заботиться.
– Мухоголовый, – моя улыбка стремительна, как блеск ассасинского клинка. Лилит не удерживается и прыскает со смеху:
– Точно!.. Как хорошо, что у меня есть он.
Я поднимаю глаза. В обманчиво низком небе через дым и пепел светит одинокая звезда. Саргатан.
Лилит помотало по жизни так, что мне и не снилось.
Сначала её отверг Адам – но это не страшно, она его не слишком и любила. Люцифер не совсем определился, что с ней делать, поэтому свалил оплакивать своё изгнание с небес в гордом одиночестве, отдав мою подругу в жёны своему заместителю – Вельзевулу. А потом появился Саргатан, единственный, кто смог оценить Лилит по достоинству и не обращался с ней как с помехой или как с забавой для постели. Так что она полюбила – первый раз в жизни. И остаётся верна своему мятежнику несмотря на то, что прошли тысячелетия.
Саргатан заслужил прощение, и звезда – его революционный флаг на этом пропитанном кровью и пламенем небосводе.
– Знаешь, а ведь я успела поцеловать его на прощание, – говорит Лилит, касаясь живота кончиками пальцев. Какой красивый жест. Именно здесь у нас, дочерей Евы, рождаются самые глубокие и нежные чувства. А сердце это так, актёр, кривляющийся болванчик.
Я молча жду, что она скажет, но Лилит молчит.
– Круто, – наконец, сдаюсь я, – И?
– И мне больше ничего не досталось, – она прищуривается, – Ты не находишь, что мы, женщины, слишком привыкли обходиться малым?
– Ещё как нахожу, – киваю я, – То самое «ничего», великое, бессмертное, интернациональное. Как тёмная материя.
– Точно. И мы что-то раскатываем из неё прямо на ровном месте. И верим в это, – Лилит обращает ко мне свои медово-зелёные глаза, – Тебе не кажется, что перед тем, как разрастись до своих немыслимых габаритов, Вселенная влюбилась, а потом уже просто не могла остановиться, рожая фантазии одну за другой?
– Признаться, ничего подобного не приходило мне в голову, но я об этом поду… Эй!
– Отпадный шрам! – она касается следа зубов Мигрирующего Охотника, – Теперь на тебе написано твоё имя… Но, кажется, ты нырнула сюда не только для того, чтобы повидаться со мной?
– Жаль, но нет. Однако я всегда жду от тебя писем, – я приобнимаю подругу за плечи, – На меня открыли охоту. Религионеры.
– А, – она полулениво цокает языком, – Мужланы, что с их взять. Для того, чтобы отправить меня сюда, им было достаточно того, что я попросила быть сверху во время секса.
– Я знаю, – понимающе киваю я в ответ. Этот факт мог бы быть смешным – если бы не был таким грустным и несправедливым.
– Твой план? – напоследок спрашивает Лилит, когда мы добираемся до Диса известными только ей окольными путями.
– Кетцаль, – первый раз озвучиваю идею я, и мне кажется, что у этого слова есть какой-то свой, невероятно соблазнительный привкус.
– Я заинтригована, но уже восхищена, – Лилит почти что лошадиным движением головы убирает упавшую на глаза прядь волос, – Значит, ты идёшь в библиотеку.