Без этого не было бы меня. И не было бы той рукописи, которую я с нежностью прижимаю к груди уже не такими прохладными весенними вечерами.
Снежинки постепенно разлетаются и исчезают, но я всё ещё вижу это слово.
Правило номер пять, короткое и упоительное в своём безумстве.
Любить.
========== Бонус. Бессистемная дневниковая запись ==========
– Ты сама не своя, – замечает Тварь Углов, когда я, абсолютно никому не мешая, безмолвно пялюсь на осколки вазы, которую только что разбила.
Вообще у меня уборка. Я превращаю маленькие кучки хлама в одну большую. Кто просит его вертеться рядом, спрашивается? Процесс и без того сложный и кропотливый, потому что мой бардак обнаруживает внезапную горячую страсть к закону гравитации и мятежно разбегается в разные стороны, стремясь на пол и только на пол.
Стоп. Я убираюсь?
– Мне надо присесть, – я сгребаю из книг сносное кресло и немедленно воплощаю мечту в жизнь, – Уф…
– Ну как? – Тварь Углов обходит осколки и садится рядом, пока Голем мчится за половой щёткой.
– Даже не знаю, с чего начать. Странное ощущение, – я касаюсь рукой ключицы и шеи, – оно даже на кончиках пальцев.
– ПМС? – почти деликатно спрашивает он.
– Нет, при моём ПМС ты бы уже погиб смертью храбрых… Я… Со мной это сотворила книга.
– Что-то из библиотеки Диса? – Тварь Углов кивает на читательский билет, лениво дымящийся из продавленного трона в яшмовой плитке, и, видимо, решивший не останавливаться до самого своего законного обиталища.
– Нет. Это человеческая, самая обычная книга, прочитанная моим телом. В ней не то чтобы заключены новые идеи, не то чтобы неожиданные персонажи, не то чтобы причудливый язык, но… Она заставила меня резонировать. Вытянула что-то из меня. Сыграла на тех струнах, о которых я, казалось, знала всё. Извлекла восьмую ноту – и погрузила в непонимание, отчаяние и трепет, – я переменяю позу и подпираю щёку кулаком, – Наше с Голем тело много читает, и наш разум обычно скользит по поверхности как прекрасных, так и ужасных вещей. У нас много любимых авторов, и мы воспринимаем их как старых друзей, встречая их на полках. Есть весёлые и есть грустные, есть захватывающие и есть скучные книги. Эти сорта не так-то сложно определить, взглянув на творение всего один раз. Но книг, способных вызвать трепет, не найдёшь при небрежном стрелянии глазками. Зато если хоть одна отозвалась в тебе так, хоть одна заставила тебя резонировать в такт её страницам, строчкам, сочетаниям букв – значит, ты нашёл свою книгу. Она необязательно должна вдохновлять на подвиги или убеждать в каком-то свойстве мира. Она может заставить тебя и твой разум рожать странных химер, которые сделают из тебя нечто большее, нежели высокомерное животное, вообразившее себя венцом творчества Природы. Эти химеры могут заставить тебя лишний раз вознести глаза к луне и звёздному небу, или же взглянуть на знакомые вещи так, будто ты видишь их в первый раз. Они могут играть с запахами или звуками, реальностью или снами, но теперь, куда бы ты ни пошёл, эти нелепые, но крепко сшитые звери будут приносить тебе палку или мячик в самый неподходящий момент, когда тебе кажется, что ты оставил их позади. Они мятежные и верные. И благодаря им загораются настоящие, неподвластные штампам личности… Ну, собственно, я закончила.
Тварь Углов молчит, облизывая нос раздвоенным языком.
– Игра с химерами, – наконец, изрекает он.
– Именно.
– Тебе не кажется, что это хорошее название для чего-нибудь?
Я задумчиво наблюдаю за тем, как Голем собирает бренные останки несчастной вазы, и снова обращаю глаза к своему гостю:
– Боюсь, моя утроба ещё не рожала ничего хоть сколь-нибудь достойного такого названия.
– Во всяком случае, не забывай. Кто знает, когда пригодится, – он встаёт, и, лениво потягиваясь, заявляет, – Приму твой монолог за рассказ и пойду поссу в твою монстеру.
– Я тебе поссу, – безо всякого энтузиазма угрожающе бормочу я, однако по большей части мне всё равно. Я итак забываю её поливать, а в подобных условиях у неё есть хоть какой-нибудь шанс выжить, если она научится эффективно перерабатывать его едкую мочу… А что, этот эксперимент обещает стать занятным.
А название…
– Игра с химерами, – потираю подбородок я, ещё раз перемешивая свой хлам и принимаясь возводить из него колонну, достойную греческого Парфенона, – Ну надо же…
========== Пять правил Над ==========
Вероятно, вас заинтересует подлинное значение правил, которые во всеуслышание провозгласила в Волчьей Шкуре бунтарка с короткой стрижкой. Легко ли по ним жить? Могу сказать только, что при желании получается.
Вот они в своём настоящем, полном виде:
1. Никаких богов –
учись рассчитывать только на себя и свои силы. Не забывай о бритве Оккама. Принцип атеизма.
2. Никаких авторитетов –
ибо все люди разные и могут ошибаться. Совершенных нет (исх. из правила 1). Принцип получения научного знания.
3. Никому не принадлежать и ни на кого не заявлять права –
ибо как твоя свобода является ценностью для тебя, так и собственная свобода является достоянием другого человека и любого другого живого существа. Принцип Б-любви.
4. Не думать о людях лучше или хуже, чем они есть –
учись оценивать окружающих здраво, без очарования и отвращения, ведь только так можно сохранить постулаты 1, 2 и 3.
И…
5. Любить –
даже если порой те, кого ты любишь, недостойны этого. Любое сильное чувство открывает человека с новой стороны, но именно любовь позволяет рожать не только детей, но и произведения искусства. Принцип чисто человеческой иррациональности.
========== Послесловие автора ==========
Временами мне кажется, что очень скоро человечество вовсе разучится читать. Не могу скрыть того факта, что меня это волнует. Даже взрослые люди, открывая газету, журнал, сайт или книгу, в первую очередь выискивают картинки.
Вероятно, взяв в руки мой труд, вы, кем бы вы ни были, сделали то же самое. Я не хотела вас разочаровывать, и поэтому разложила «вкусняшки» по всей книге. Некоторые вас насторожили, некоторые – возмутили, а какие-то, быть может, шокировали. Но они были. Не могли не быть. В конце концов, я – белый кролик, за которым гонятся, а вы на какое-то время стали моей Алисой. И, как мне подсказывает память, Алиса очень любила картинки.
Но вот вы здесь. Здесь. Читаете эту нудятину, которую обычно пролистывают, а значит вы – семя моей надежды.
А значит, мне ещё рано разочаровываться в жизни.
Каждый раз, когда мой труд писательства будут называть лёгким и ничего не значащим,
каждый раз, когда я буду видеть красочные фильмы с диалогами и сюжетом, не стоящими и выеденного яйца,
каждый раз, когда я буду встречать хорошие книги с переплётом туалетной бумаги и наряду с этим картиночный пшик в мелованной шкурке –
я буду думать о вас.
Обо всех, кто дошёл до самого конца.
Не важно, понравилось вам или нет, согласны вы со мной или нет, принимаете вы мою точку зрения или нет – я говорю «спасибо». За то, что выслушали. За каждое мгновение, проведённое со мной.
Осталось добавить только то, что вирт обширен, и в нём кроется ещё много нерассказанных историй. Так что я назначаю вам встречу – в следующей книге. Надеюсь, не прощаемся. Заходите ещё.
Не-ваша,
непокорная,
с непереломанным хребтом,
подписанная подходящим именем,
Кали Вулф
Личным мешком с костями со слов и ментального образа записано верно
И именно здесь полагается поставить слово
Конец