Она сидела на лужайке, на траве. У ее ног присел Мики. Не вполне владея своим голосом, но прямо глядя Сенте в глаза, он сказал:
— Сента, я вас безумно люблю. Не говорите — я знаю, что вы не можете меня любить, но я буду вас так сильно обожать, что вы не сможете не ответить мне на мое чувство… У меня почти нет денег, но сегодня утром я нашел себе дело. Знаете ли вы тот гараж, который находится в конце деревни? Его хозяину я предложил свои услуги в качестве механика и часть своего капитала на восстановление дела. Он согласился. Мне кажется, что такое дело может здесь иметь будущее, особенно, если вложить в него немного денег. Я понимаю, что эта работа не интересная, но все же она избавит меня от безделья и от необходимости жить на чужой счет. Я ожил в тот день, когда пришел сообщить вам о вашей книге. С тех пор я все более и более оживаю.
Он проговорил все это, нерешительно улыбаясь, а затем вдруг положил ей руки на колени и спросил:
— Сента, неужели вы меня не хотите понять?
Сента смотрела на него сквозь слезы.
Что ответить ей, только что думавшей и вспоминавшей блаженные дни своего счастья с Максом?
— Я понимаю вас, — сказала она, — я прекрасно понимаю вашу мысль об умерших чувствах, она является связующим звеном между нами. Мики, пусть время продолжает свое великое дело, может быть, оно все залечит… Я не хочу вас терять. Если бы вы могли предоставить все времени…
— Хорошо, — прервал ее Мики, с нежной улыбкой глядя на нее, — пусть время идет, а мы будем работать.
Затем серьезным и бодрым голосом он добавил:
— А мои мысли и все порывы будут сосредоточены только на одном желании — заставить вас полюбить меня.
Почти с отчаянием Сента воскликнула:
— Как бы я этого желала!
Тогда Мики стал на колени, крепко обнял ее и, не стыдясь и не смущаясь, поцеловал в губы.
Сильвестр окликнул их из дома.
Мики, стоя на корточках с блестящими глазами, наивно спросил Сенту:
— Можно ли это часто делать?
— О нет, — пробуя рассмеяться, ответила Сента.
— Но вы не знаете, как такие желания все более и более овладевают человеком.
Совсем по-мальчишески он сказал:
— Какая вы бесчувственная. Вы меня бесконечно волнуете, я хотел бы, чтобы то же было и с вами.
— Мики, дарлинг, я вас очень люблю.
Услышав милые слова, он сильно покраснел.
— Вы увидите, Сента, когда-нибудь вы меня полюбите.
Она хотела ему сказать:
«Заставьте меня», но…
На лужайку пришел Сильвестр. Он был в скверном настроении, зевал, вид у него был унылый, время от времени он содрогался от озноба.
Он почти плакал.
С неизменной папиросой во рту подошла Джорджи; заведя ручной граммофон, который она принесла с собой, она села и, бесстрастная и таинственная, слушала его игру.
Сильвестр непрерывно барабанил пальцами по стулу.
— Какой ужас, вечно жить на глазах друг у друга. Все те же лица, голоса, звуки, танцы, смех…
Джорджи с озлоблением прервала его:
— Но зато большинство из нас скрывает свои слезы и свою слабость.
Сента встала. Ей было стыдно за Сильвестра и за его резкость. Джорджи, не глядя на нее и не поднимая глаз, сказала:
— Не уходи, поверь мне, что Сильвестр сказал это без всякого злого умысла.
Вмиг Сильвестр опустился на колени перед ней, спрятав лицо в складках ее платья.
— Я подлый человек, вот что, подлый… Я тебя люблю… Ты единственная…
Джорджи подняла лицо и виновато улыбнулась Сенте и Мики.
Глава XXIII
В последний день пребывания у моря на их горизонте появился Октавиус, прелестный молодой человек, который значительно пополнил запасы кладовой.
Мики был оставлен в гараже, где должен был работать. Сильвестр обещал прислать все его вещи. Последнее воспоминание Сенты о Мики было связано с его фигурой, облаченной в ослепительно-новый халат. Он наливал масло в машины и весь был погружен в это важное дело.
— Не думаю, чтобы все это было так приятно и просто, когда начнутся ноябрьские дожди и грязь.
Погруженная в свои собственные мысли, Сента, почти не слушавшая того, что говорил Сильвестр, не согласилась с ним. Она от души желала Мики успеха, ведь он был таким способным человеком!
— Мики мог бы избрать что-нибудь более интересное, — довольно едко продолжал Сильвестр.
— Перестань умалять достоинства Мики, он, по крайней мере, работает, — сказала Джорджи.
Они молча доехали до города. Сента должна была жить в квартире Сильвестра и Джорджи около Найтсбриджа, так как Клое не было в Лондоне.
Когда они поднимались по лестнице, у Сильвестра вдруг переменилось настроение. Смеясь, он вбежал в гостиную, завел граммофон и, схватив вошедшую Джорджи в объятия, начал с ней танцевать тустеп, смешливым голосом спрашивая: