– Приглашены?! Без нас с тобой не будет праздника.
Вера посмотрела на заднее сиденье и плотоядно улыбнулась.
– Шашлык!
– Свинина! Высший сорт, – уточнил Стас. – Ну и еще кое-что, без чего не обходятся подобные вечеринки.
«Наверное, пиво, – подумала Вера, – и еще джин с тоником, И красное вино. Что еще пьют под шашлык?» – «Все, что угодно, пьют, – подсказал ей внутренний голос. – Водку парни, например, очень даже пьют». Крепкие горячительные напитки Вера недолюбливала. Один раз она попробовала водку – гадость! Ну и на Шурку успела наглядеться: та, когда выпьет, не подарок. Вера решила, что позволит себе сегодня баночку-другую безалкогольного (если такое найдется) пива, а потом перейдет на милый сердцу лимонад. А вообще-то ее задача загорать и купаться, потому что она впервые за это лето оказалась на природе.
13
Отрезок окружной они промчались быстро, как Стас и обещал, затем, следуя указателю, свернули на длинную извилистую дорогу. Вскоре показались дачные домики, обещанный сосновый лес. Шины автомобиля зашуршали по гравию и замерли у двухэтажного дома из красного кирпича.
Он утопал среди зелени и был огорожен глухим забором.
– Здесь нет злых собак? – спросила Вера насмешливо.
– Здесь есть злые охранники, так что лучше на чужие участки не заходить, – вполне серьезно ответил Стас.
Вера успела заметить, что на противоположной стороне пляжа народу значительно больше, а здесь все напоминало частные владения нуворишей. Чистый песок, ухоженные газоны, пляжные зонтики, топчаны и небольшие группки людей, занятых исключительно собой. «Наверное, в такой вот семье живет баба Зина», – подумала Вера, заметив неподалеку двух детишек, плескавшихся в воде под присмотром няни.
Стас сжал ее руку выше локтя, закинул на плечо ее сумку (свою оставил в машине) и пошел к калитке. На лужайке перед домом собралось человек десять, среди них были и девушки. Все они слушали… Львова! Вот так сюрприз! Вера неосознанно принялась вертеть головой, стараясь отыскать Шурку, но той среди гостей не было. И тут до нее донесся обрывок разговора:
- … В общем, настигают меня гаишники, велят остановиться. Я не спорю, притормаживаю у обочины, хотя мог бы и слинять на своей старушке – мотор-то у меня зверь. Выхожу и вежливо спрашиваю: «В чем дело, лейтенант?» А он мне: «Ваши документы, права». Пришлось отдать… вздохнул Львов.
– Права? – сочувственно спросил бритоголовый парень, одетый в одни шорты.
– Баксы!
Раздался смех.
– Не поверите, у него стало такое лицо, будто я его от голодной смерти спас, – закончил свой рассказ Счастливчик.
Смех усилился.
Львов развернулся, отвечая на чье-то похлопывание, и, увидев Стаса с Верой, заулыбался:
– О, в нашем полку прибыло!
Через пять минут Вера была знакома со всеми, но в голове перепутались имена и незатейливые шуточные характеристики. Запомнился хозяин Артем, его девушка и еще, пожалуй, Соня в сиреневом купальнике и широкополой шляпе, и то только потому, что она слишком громко смеялась и при этом картинно закатывала глаза.
– Сейчас я покажу тебе комнату, где ты сможешь переодеться, – сказал Стас, обнимая Веру за плечо, – а потом отправимся на пляж. Ты плавать умеешь?
– Немного и без всякого стиля. А ты, наверное, хорошо плаваешь?
– Обычно, – с достоинством ответил Стас. Он открыл перед ней дверь: – Располагайся как дома.
Вера оказалась в комнате, где было большое зеркало в витиеватой оправе и огромная кровать под шелковым покрывалом. Она принялась копаться в сумке, доставая шлепанцы и купальник, и тут сзади ей закрыли глаза:
– Угадай с трех раз – кто это? Два первых не считаются.
– Шурка! – крикнула Вера. Та рассмеялась:
– Я, подружка!
Вера обернулась:
– Где же ты пряталась? Я не заметила тебя во дворе.
– Я переодевалась в пляжный наряд. Вуаля! Шурка развернулась вокруг своей оси, демонстрируя себя.
На ней было надето что-то замысловатое, состоящее из веревочек и лоскутков. И Вера моментально успокоилась. Ее бикини по сравнению с Шуриным купальным вариантом казалось верхом целомудрия и совершенства, а она, глупенькая, так стеснялась появиться в нем перед Стасом.
– Давай переодевайся, пока ультрафиолет безвредный. Поболтать еще успеем, – распорядилась Шурка, направляясь к двери.
– А ты Стаса видела? – спросила Вера, глядя в спину подруге.
– Поздоровались мельком, – бросила она, обернувшись. – А что?
– Он не сказал мне, что ты со Львовым будешь здесь.
– А он и не знал, что нас сюда занесет.
Шурка ушла.
Переодевшись в голубое искрящееся бикини, Вера подошла к зеркалу, стоявшему в углу. «Немножко хрупкая, немножко бледная, а в целом очень даже неплохо», – повеселела Вера. Набросив поверх купальника шелковую рубашку, она стала спускаться вниз, но остановилась на верхних ступеньках, услышав раздраженный голос Стаса:
– Зачем ты притащил ее с собой?
– Я притащил? – оправдывался Счастливчик – Она сама притащилась. Ей особого приглашения не нужно, сам, что ли…
Заметив Веру, Счастливчик смолк на полуслове. Особого ума не требовалась, чтобы понять, что разговор шел о Шурке. Ей стало обидно за подругу. Случайно вспомнились слова бабы Зины, мудрой женщины: «Ни один парень не будет всурьез относиться к девушке, если она сама себя не уважает».
Эта история получила свое продолжение, когда Стас и Вера лежали рядом на горячем песке, чуть в стороне от всей компании.
– Может, тебя помазать кремом от загара? - спросил Стас, глядя на Веру.
– Не нужно. Я хочу хоть немножко загореть.
– Тогда плечи прикрой рубашкой. Ты же зна–
ешь, что в первую очередь страдают плечи, спина и нос, в данном случае речь идет о твоем хорошеньком прибалтийском носике, – поддразнил, ее Стас, но Вера не поддалась на его уловку.
Она наблюдала, как Львов подошел к Шурке, наклонился над ней, потянул за узелок на спине.
– А вот пришел серый волк, – услышала Вера. – Сейчас он дернет за веревочку, дверца и откроется.
Счастливчик дернул, узелок развязался. Но Шурка ловко придержала верх купальника растопыренными пальцами. Свободной рукой она стукнула Львова по спине и крикнула:
– Отстань, дурак!
Парни, игравшие в карты, рассмеялись. Девчонки недоуменно приподняли головы, но тут же вновь опустили их на лежаки: ничего интересного – ребята развлекаются.
Шурка как ни в чем не бывало завязала шнурок на купальнике и снова уткнулась в «Космополитен». А Львов, довольный собой, потянулся за очередной банкой пива.
Заметив, как помрачнело лицо Веры, Стас лениво произнес:
– Кажется, она меньше расстроена этим маленьким инцидентом, чем ты?
– Зачем ты так говоришь? – спросила Вера, поворачиваясь к нему.
Он присел, тряхнул головой, про гоняя сонливость.
– Затем, что такие, как она, всегда приземляются на четыре лапки, как кошки.
Он произнес это легко и непринужденно, но Вера видела его глаза: в них светилась непреклонность. Он потянулся за пивом.
– Хочешь?
- Нет.
Вера понегодовала внутри, но, не выдержав, заявила:
– А ты знаешь, что у нее был парень, которого она любила и который бросил ее только лишь потому, что испугался стать отцом раньше времени? Может, она до сих пор переживает. Поэтому и живет по принципу: чем хуже, тем лучше!
Стас допил пиво, смял пустую банку, словно бумажный пакетик, и отбросил его в сторону.
– Да слышал я эту байку с балконом, – равнодушно отозвался он. – Все это хорошо для глянцевых журнальчиков, но не имеет ничего общего с реальной жизнью. И любовь здесь ни при чем, дурь в голове виновата.