Ну, дружище, извини. Я понимал, что нам не выиграть этот матч, если мы не сможем выбить Гашека из колеи. Ведь он из тех вратарей, которые в одиночку могут весь турнир выиграть. Мы это уже проходили в Нагано.
У нас было множество моментов, и мы едва не забросили ещё одну шайбу. Роман Хамрлик, которого я считаю просто гадким трусом, потому что он знал, что в международной встрече я не смогу ему вправить мозги на место, что было силы атаковал меня не по правилам в спину на пятаке.
Я был к этому абсолютно не готов - у меня аж голова назад откинулась. Думаю, поменяйся мы с ним в этой ситуации местами, и я бы с ним такое вытворил, меня бы точно дисквалифицировали. Я даже в этом не сомневаюсь. Меня бы вообще вышвырнули с турнира.
Но я знал, что вскоре после Олимпиады "Рейнджерс" играли с "Айлендерс", а потому сказал Хамрлику: "Если я выйду на лёд 25-го марта, и ты получишь шайбу, я на тебя, сука, сзади накинусь и сверну тебе шею нах**. Так что ищи себе телохранителя, мразь". В ответ он мне лишь промямлил: "Тео, ну ти щего? Ни ньяда так кипьятиться...". А я ему на это ответил: "Чувак, слон никогда ничего не забывает".
Гретц, который сам спортсмен до мозга костей, был в ярости. Судьи не удаляли чехов, поэтому они играли всё грязнее и грязнее, пока, наконец, Хамрлик не убил меня на последних секундах встречи. А этот упырь, арбитр Билл МакКрири, просто стоял и смотрел на всё это.
И Гретц решил заступиться за нас и выступил перед прессой. Он сказал, что если бы канадцы вытворяли бы то же самое с европейцами, то это судилось бы совершенно иначе. Это нас здорово приободрило. Для нас сродни эмоциональному выпаду Фила Эспозито на Суперсерии-1972 перед вылетом в Москву. После речи Гретца у нас загорелись глаза.
В четвертьфинале мы обыграли финнов, а в полуфинале перебросали белоруссов 51:14 и выиграли 7:1, что вывело нас в финале на сборную США. Ни о каком серебре не могло идти и речи. Либо золото, либо провал - больше вариантов не было.
В 1991-м году мы обыграли американцев в финале Кубка Канады, и с тех пор наше противостояние с ними лишь усиливалось. В то же время распался Советский Союз, и Америка заняла его место. Они вернули нам должок в 1996-м, выиграв Кубок Мира. У них в составе были парни с растопыренными пальцами вроде Кейта Ткачака, Джереми Рёнека и Тони Амонти, которые вели себя так, будто они победители, хотя на самом деле таковыми не являлись. За всей этой болтовнёй ничего не стояло.
У нас были самые талантливые команды на турнире, но преимущество Канады заключалось в опыте. Наша тройка в сумме забросила 1500 шайб в НХЛ и выиграла пять Кубков Стэнли, и мы были четвёртым звеном. Может быть, мы даже были лучшей командой в истории хоккея. Многие говорят, что лучшей командой в истории была сборная, выступавшая на Кубке Канады 1976-го года, но я считаю, что это была Олимпийская сборная 2002-го года.
Помню, я вышел из туннеля на лёд на финальную игру, посмотрел наверх, и мне показалось, что всё вдруг замедлилось, будто я попал в какую-то потустороннюю реальность. Повсюду развевались американские и канадские флаги. Всё было настолько невероятно, что даже не верилось, что это не кино. В финале встречались две североамериканские команды, а наблюдал за этим весь мир.
На тот момент эта игра была самой популярной передачей в Канаде за всю историю телевидения - к экранам прильнули 10,6 миллионов жителей (порядка трети населения страны, прим. АО). В США этот матч по телевизору смотрели 10,7% жителей страны - 38 миллионов человек.
Спустя 8:49 они открыли счёт в матче - Амонти пробил Бродо, реализовав выход 2-в-1. Тут я начал волноваться: "А вдруг они ещё забьют? А вдруг они выиграют?".
Я старался гнать от себя эти мысли, но за эти три часа мне пришлось изрядно понервничать.
Где-то на десятой минуте Билл МакКрири выписал мне "двойку" за неправильную атаку Криса Челиоса на пятаке, когда я всего лишь проехал мимо него. На протяжении всего матча я держал рот на замке, но потом всё равно сказал МакКрири, что это было абсолютно дебильное удаление.
На излетё 15-й минуты Пол Кария сравнял счёт, воспользовавшись разрезающим пасом Пронгера. Затем Игги забросил ещё одну шайбу с передачи Сакика на 19-й минуте, пронесясь по правому краю - мы повели 2:1.
Брайан Рафалски сумел сравнять счёт, но Джо Сакик забросил ещё одну шайбу дальним броском с рикошетом от Брайана Литча. В конце третьего периода Игги забил для верного ещё один гол, а Сакик добавил к этому ещё одну шайбу от себя. Мы взяли золото! И я могу вам одним словом сказать почему это произошло - Сакик. Он выдал блестящий матч в индивидуальном плане. Такого в хоккее я больше никогда не видел.
Мы обязаны были выиграть тот матч. После победы мы все встали в ряд, а я стоял в самом центре, и меня одолевали эмоции с головы до пят. Тем более, после неудачи в Нагано. Я искал взглядом на трибуне своих родителей. Я нашёл их и увидел, как мой отец беснуется по полной программе.
Вот ведь странно - он толком не обращал на меня внимания в детстве, а теперь он словно перенёсся в Древний Рим и приветствовал гладиаторов. И тут я вдруг понял, что я и есть гладиатор, я - герой. Это меня он приветствовал во всё горло. Он смотрел мне прямо в глаза, и я видел, что он восхищается мной. У меня просто крыша поехала. Это было потрясающее чувство.
Во время исполнения национального гимна я думал: "Наверное, я уже больше никогда не сыграю за сборную Канады. Это пик моей хоккейной карьеры. Я был рад внести свою лепту в это дело, но больше я уже ничего не добьюсь в хоккее".
Победу мы отмечали в одном ресторанчике в Солт-Лейк Сити, а вместе с нами там был и обозреватель "Калгари Сан" Эрик Фрэнсис. Он сказал мне, что увидев меня с золотой медалью на шее, он подумал: "Вот ведь! Ты всё-таки вернул должок Гретцки, выиграв золото!". Я согласился с тем, что Гретц принял весьма неоднозначное решение, включив меня в состав.
Но меня не просто так взяли в команду - Гретц знал, что делал. Несмотря на все проблемы в моей жизни, никто не чувствовал лучше меня, что нужно команде, и я
всегда делал то, что было в её интересах что бы ни случилось. И неважно - надо ли было забить гол или залезть кому-то под кожу.
После этой победы с моего лица не сходила улыбка. Я давно не чувствовал такого умиротворения. В моей жизни всё было прекрасно, а значит, ничего хорошего мне не светило. Я всю свою жизнь построил на том, что я аутсайдер. Я был из тех, кто говорит вам в лицо - "Ну, ничего, ещё посмотрим кто кого". Мне нравилось, когда все ставки были против меня.
Я любил, когда мне бросали вызов. Думаю, у меня было много проблем именно из-за этого - мне бросали вызов, я принимал его и отдавался ему без остатка. Но я только и умел, что драться. Стоило мне выиграть, стоило мне забраться на самый верх, и я уже понятия не имел что делать дальше.
В общем, я вернулся с Олимпиады с золотой медалью на шее, а после этого, можно сказать, моя жизнь покатилась в тартарары.
Глава 32. Азартный игрок
В последний год моего контракта с "Рейнджерс" Вероника вернулась обратно в Нью-Йорк, и мы попытались в очередной раз наладить дела с нашим браком. Поначалу всё шло неплохо, но несмотря на то, что я стал бороться со своими проблемами, я по-прежнему понятия не имел, как мне жить дальше.
Ну и что же я начал делать? Я сменил одну дурную привычку на другую. Я подсел на азартные игры. Моя первая зарплата в хоккее была всего 40 долларов, и я отдал их все партнёру по команде, потому что проиграл ему в карты. Тогда я подумал: "Этого больше никогда не случится". Но это были лишь цветочки.
Я быстро приловчился. Я научился обманывать соперников путём ошибок в счёте и скрытыми сигналами рук. Я хотел выиграть любой ценой, всё остальное было неважно. Любимой игрой у меня был блэкджек. Играя в "юниорке" я выбивал три сотни из $20 - половины своей зарплаты.
Я умел высчитывать порядок, в котором выпадали карты. Когда только начинаешь играть, тебе, как новичку, постоянно везёт. Это-то и затягивает. "Ха, да это ж легко!".