Раз в неделю я ходил в Муз Джо Казино. Порой я выходил оттуда чуть ли не в последней рубашке, но для меня азартные игры были тем же, что и многое другое - побегом от реальности. В Калгари я толком не играл, потому что там я больше бухал и тусил, равно как и первые полтора года в Нью-Йорке, но там я больше по шлялся по стрип-клубам. Но стоило мне слезть со всего, как меня тут же потянуло к ставкам, и из казино меня было за уши не вытянуть.
Как я уже говорил, меня не покидало ощущение, что "Рейнджерс" за мной следили. Реабилитационная Программа НХЛ строго-настрого запрещала азартные игры, поэтому я скрывался, как мог. Часах в трёх с половиной от моего дома располагалось казино Моэган Сан, и я стал ходить туда минимум три раза в неделю.
Я подошёл к хозяину казино и сказал: "Я трачу тут уйму денег. Если вы хотите, чтобы я и дальше пользовался услугами вашего заведения, то у меня тут должно быть другое имя, чтобы никто не знал, что я тут провожу время". Такое можно услышать только от алкоголика.
Как бы то ни было, меня стали называть Тедди Моэган. Захожу я в казино, а меня все приветствуют: "Добрый вечер, мистер Моэган, как поживаете? Может быть, вам что-нибудь принести?". Пиз**ц полнейший.
Незадолго до Рождества к нам в гости приехал Трэвис. У нас с Вероникой опять всё было по-старому. Я хотел пойти в казино с Трэвом, а потому затеял ссору. После этого я спустился вниз по лестнице и сказал Трэву: "Старик, мне надо выпустить пар, пойдём в казино".
Мы вызвали лимузин с русским водителем, которого звали Влад, и он тот час же приехал. По дороге мы решили, что весь вечер будем играть в кости. У меня с собой было $10 000, а ещё тысячу я всучил Трэву, чтобы он смог сесть со мной за стол с крупными ставками. Там люди за ставку тратили по куска по четыре, по пять.
Пока я выкладывал деньги на стол, к нему подошёл неказистого вида старичок и взял кости в свои руки. При игре в кости - главное выбросить определённое число.
Как минимум одна кость должна при этом удариться о заднюю стенку стола. Правила там сложные, но суть сводится к тому, что выиграл ты или нет определяется по числам на костях, которые ты выбросил.
В общем, этот старичок бросал первым. Он бросил так слабо, что они еле-еле долетели до стенки. И тут он вдруг стал выкидывать победные номера. Трэв был в восторге, потому что спустя всего пару минут его капитал вырос до пяти тысяч. Все бросили по разу, и ход вернулся к старичку. Он вошёл в раж - одна победа шла за другой.
За нами собралась толпа народу плотностью человек в шесть или семь. Он кидал кости полтора часа без перерыва, и после каждого его броска публика прыгала в прыгала от счастья. Даже крупье улыбался. Я ему потом кусков 20 на чай, наверное, оставил. После каждой его попытки, я кидал ему через весь стол фишку на тысячу долларов. Дурдом.
Когда же он выбросил "семёрку" (а это в костях означает поражение, и казионо забирает себе все ставки), у меня была максимальная ставка, а Трэв поставил девять кусков. Я думал, у него инфаркт будет, но потом он посмотрел на свои фишки и сказал: "Ого". В итоге Трэв выиграл $50 000, а я в пять раз больше.
Мы подошли к кассе и девушка нас спросила: "Вам чек выписать, мистер Моэган?". А я ей ответил: "Нет, мне всё наличкой". "Вы хотите $250 000 наличными?!". "Ага". Она позвала боксмена, и он отвёл нас в небольшую комнатку. Там была куча людей в хлопковых перчатках. Трое из них отсчитали нам наши деньги - всё в купюрах по 50 и 100 долларов. Затем они положили деньги в коричневый бумажный пакет, проводили нас до лимузина, и мы уехали.
На часах было 5:30 утра, а через три часа мне надо было уже быть на тренировке, поэтому мы решили заехать куда-нибудь перекусить. Мы сказали водителю заехать в "Макдональдс" и заказали там себе по МакМаффину с беконом и яйцом. Это был самый забавный момент во всей этой истории. Мы смеялись без умолку. У нас при себе было 300 тысяч долларов, и мы ели в "Макдональдсе"!
У меня вошло в привычку ездить в Моэган Сан на лимузине прямо от катка. Однажды вместе со мной поехал Чак, и мы просадили за один вечер $150 000. Я ставил до максимума на свои карты, а потом делал тоже самое и с его. По дороге домой у нас, бл*, денег даже на сэндвич не было. Мы ушли оттуда в семь утра, а через два часа мне надо было не тренировку. Поэтому пришлось прямым ходом поехать на "Плэйлэнд Ринк".
Мы сидели с Чаком друг на против друга в лимузине, и он мне сказал: "Костлявый, ты только посмотри на себя. Посмотри на себя в зеркало, мать твою. Ты же не доволен своей жизнью. Тебе нужно что-то менять. И вовсе не из-за того, что это дурная привычка. И не из-за того, что тебя за это может наказать лига. А лишь потому, что ты несчастен". И он был прав. Я опустил голову вниз и сказал: "Я и сам это понимаю". Но менять я ничего не собирался.
Если у нас намечался выходной, то я звонил одному реально клёвому "ведущему", который делал для меня всё. Меня с ним познакомил Сэнди МакКарти. Этот парень всё брал на себя, где бы я ни находился. У меня была пара любимых мест, раскиданных по всей Северной Америке.
Допустим, захотел я в Атлантик Сити, он организовывал мне отдых в "Трамп Плазе". Он звонил непосредственно в казино и говорил, чтобы они высылали за мной вертолёт прямо к "Мэдисон Сквер Гардену". Я прилетал туда на два дня, играл в блэкджек и кости, а жил в номере-люкс Дональда Трампа. Я питался исключительно стэйками и лобстерами, просаживая за всё это время четверть миллиона долларов. После этого я вновь садился на вертолёт и летел из Атлантик Сити сразу к тренировочному катку в Рае.
Я не пил и не употреблял наркотики, потому что знал, что в противном случае меня выкинут из НХЛ. Но, боже, как же я мотался по казино! Я был лудоманом-беспредельщиком.
Думаю, что я так легко отношусь к деньгам из-за своего детства. Мне было пох**. В детстве я был нищим, поэтому и решил, что деньги мне ни к чему. И это было хорошо, потому что они у меня подходили к концу. У меня был советник по финансовым вопросам по имени Дэйв Стинтон, который помогал многим хоккеистам.
Мне же не надо было приумножать свои доходы - достаточно было их всего лишь обезопасить. Дэйв вкладывал мои деньги во взаимные фонды, акций и прочую замысловатую и неинтересную мутотень. Если бы я оставил всё как есть, то у меня бы сейчас было миллионов 25.
Мой агент Дон Бэйзли тоже постоянно давал мне толковые советы. Его очень уважал. Он мне был за отца. Но в итоге, как он сказал Чаку, не он мне платил зарплату, а я ему. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как наблюдать за тем, как я швыряюсь деньгами направо и налево.
Глава 33. Я ненавижу хоккей
Чтобы попасть на Олимпиаду, я, как мог, старался набирать очки, однако после этого я играл всё хуже и хуже. Впрочем, как и вся наша команда. После перерыва на Олимпиаду мы смогли выиграть всего лишь три матча из первых 11, а 18-го марта руководство "Рейнджерс" обменяло защитников Игоря Уланова и Филипа Новака, своё первое и второе право выбора на драфте-2002, а также четвертое на драфте-2003 на Павла Буре.
После этого моё игровое время резко сократилось. Это меня добило. Я считал, что я полгода тащил на своём горбу всю команду, но тут вдруг пришёл Буре и все стали на него молиться, как на священную корову. Я не пил 14 месяцев, так что когда 4-го апреля в Торонто у нас с Ронни Лоу случился скандалешник насчёт Буре, инициатором был я.
Обычно утренние тренировки мы завершали упражнениями на игру в большинстве. И вот Ронни называет тех, кто выходит в первой спецбригаде - Буре, Линдрос, Мессье, Литч и Малахов. Я ушам своим не поверил.
Ни с того, ни с сего Йорки, Линдрос и я превратились вдруг в мальчиков на побегушках? Я не понял, а Буре Кубок Стэнли что ли выиграл когда-то? Может, Буре золотую медаль где-то выиграл? А Мессье? Этот-то что вообще делал в первой спецбригаде? Он ничего не сделал за весь сезон, разве что пару смачных комментариев журналистам подарил. Ну так переведи его тогда в маркетинговый отдел, причём тут первая спецбригада-то?