Уинн видел, что с Наташей что-то не так. Он заботился о ней, как только мог. Точнее, насколько она ему позволяла. Но порой его присутствие тяготило её. Вот и сейчас Наташа пила очередную чашку кофе, чувствуя на своей спине взгляд Вебстера. Она чувствовала, что в душе растёт глухое раздражение. Ей не нужно было сочувствие. И уж тем более не нужны жалостливые взгляды, которые мужчина то и дело бросал на неё. Наташа сердито вздохнула. Для Вебстера это словно стало сигналом. Наташа услышала, как он встал со стула и, подойдя, остановился за её спиной.
- Я заметил, что вы любите смотреть в окно, – вскользь заметил он.
- Люблю, – коротко ответила Наташа, не глядя на него.
- Красивый вид, правда?
- Не очень.
Наташе вспомнилось, как в их ординаторскую в центральной больнице попадали лучи закатного солнца, окрашивая все в нежный розоватый цвет. А ещё из того окна было видно небо. А в ночные смены – звёзды. Здесь же ты видел лишь окна многоэтажек. И крохотный блеклый кусочек неба, перечёркнутый следами самолётов.
- Хотите вернуться? – тихо спросил Уинн. Наташа не ответила. Хотела ли она? Безумно. Могла ли? Нет.
Вебстер вздохнул и продолжил:
- Я был почти уверен, что вы не вернётесь. Я видел это в ваших глазах.
- И потому вы поторапливали меня? Настаивали на моём возвращении? – скептично приподняла бровь Наташа.
- Здесь многое произошло, пока вас не было. Вильямс затеял какую-то странную игру. – Вебстер присел на подоконник. – Боюсь, он не сильно рад вашему возвращению.
- Почему? – наконец Наташа удостоила его быстрым взглядом.
- Потому что вы из тех, кто не молчит. Кто рискует. Здесь не все это любят и понимают. Особенно Марк. Он привык командовать. Но не привык, чтобы командовали им. У вас есть все шансы со временем занять его место.
Наташа вздрогнула. Она даже не думала об этом. Словно прочитав её мысли, Вебстер слегка кивнул головой.
- Вам это кажется странным? – спросил он.
- Зачем тогда он позвал меня назад? Зачем принял на работу? – в голосе Наташи смешались напряжение и недоумение.
- А вы не поняли? – Уинн вздохнул. – Чтобы полностью вас контролировать. Он прекрасно видит ваши перспективы. И чувствует угрозу. А любая угроза перестаёт быть таковой, если её вовремя нейтрализовать. Он собирался создать для вас все условия, чтобы вы были довольны тем, что имеете. А главное – чтобы вы были благодарны ему. Чувствовали себя обязанной. Вот только вы не почувствовали, ведь так? – в его глазах мелькнула усмешка.
- Благодарна за что? – резко спросила Наташа. – Он что, купил мне билет? Устроил на мою первую в жизни работу? Я уже работала здесь. И, думаю, смогла бы справиться без его помощи…
- Не смогли бы. – Перебил её Уинн. – Вы мало знаете о наших законах.
- Так просветите меня! – Наташа резко вскинула голову. Уинн был выше её на голову, и ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Как и на Ярика… Но Ярик всегда смотрел на неё с такой любовью, что она не замечала их разницы в росте. И привычно тянулась на носочках к нему, чтобы поцеловать. С Вебстером всё было иначе. Она чувствовала их разницу. И рост здесь был ни при чём. Уинн очень хорошо к ней относился, и Наташа видела, что он делает это искренне. Но он не был «её» человеком. Он не был тем, кому она позволила бы прикоснуться к себе. Обнять. Он не был близким.
- Скажите, – вместо ответа спросил Вебстер, – вы собираетесь возвращаться в Украину? Или же вы окончательно решили остаться здесь?
- Вас это не касается. – Отрезала Наташа.
- Касается. Вы не можете оставаться здесь просто так. Вильямс не остановится, – покачал головой Уинн.
- У вас есть предложения? – Наташа отставила чашку.
- Есть. Я хочу предложить вам выйти за меня замуж.
В этот момент Наташа порадовалась, что кофе в чашке закончился. Иначе он оказался бы на халате коллеги. Она смотрела на него широко открытыми глазами, в которых читались шок и изумление. Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Вебстер вздохнул.
- Не стану скрывать: вы мне небезразличны. И если когда-нибудь вы ответите мне взаимностью, я буду счастлив. – Тихо сказал он. – Но сейчас это, скорее, деловое предложение. Если вы хотите остаться в Штатах, для вас это самый надёжный и беспроигрышный вариант.
Он встал с подоконника и направился к двери. На пороге Уинн оглянулся.
- Я не тороплю вас. Обдумайте и хорошо всё взвесьте. Я уверен, вы примете правильное решение. – Негромко произнёс он и вышел, оставив Наташу растерянно смотреть ему вслед.
*
Максим хмуро болтал ложкой в чашке с чаем. Очередное утро. Он не помнил, какой сегодня день. Какое число. Просто знал, что его будильник стоит с понедельника по пятницу, значит, если он прозвенел, надо вставать и идти на работу. Максим вставал, одевался, иногда даже причёсывался. Пил кофе. Или чай. Иногда и то, и то. В одной чашке. Шёл на работу. Приходил с работы. И попроси кто его вспомнить, что он делал в течение дня, пожалуй, ограничился бы неопределённым пожатием плечами, мол, как обычно.
Он до сих пор не оправился от смерти отца. Кирилл Евгеньевич всегда был рядом. Только сейчас Максим это понял. Пусть не всегда он помогал или поддерживал, но он был. Со своими кознями и нравоучениями. Потом со своими советами. А в последнее время он просто был рядом. Как отец.
Максиму не хватало его. Он часто хватался за телефон, находил номер отца, а после бездумно бродил по комнате или по кабинету, держа телефон в руках. Если он был дома, Оксана тихо подходила к нему и обнимала, и Максим, словно маленький мальчик, прижимался к ней, сцепив зубы, чтобы не дать вырваться наружу тому колючему комку, который сдавливал его горло. Его не покидало чувство вины. Что он мог это предотвратить. Что он стал причиной этого, ведь отец хотел снова защитить его, Максима! Что он не успел… Сделать, сказать, обнять… Не успел.
Больница с трудом держалась на плаву. Смерть Красовского-старшего всколыхнула город. И особенно «верха». Внезапно оказалось, что многие хотят приложить руку к городской медицине. Главврачу центральной больницы приходилось непросто. Но и Максиму было не легче. Барончук не медлил ни секунды. Уже через пару дней после похорон у Максима на столе лежал лист, на котором было чётко изложено, кому и что он должен, и что будет, если М. К. Красовский откажется возвращать долги. Возвращать Максим ничего не собирался по той простой причине, что ни у кого ничего не брал. И то, что он до сих пор удержался на должности заведующего, было чудом. А ещё заслугой Началова и главврача.
Максим со вздохом допил почти остывший чай. Сидящая напротив него мама словно очнулась.
- Что, уже? – она встрепенулась. – Я задумалась что-то…
- Сиди, мам. – Максим мягко накрыл её руку своей ладонью. – Я сам соберусь.
За этом месяц мама сильно сдала. Она осунулась, а под её глазами залегли тени. Она перебралась в квартиру Кирилла Евгеньевича, но часто приходила к Максиму и оставалась у них. Её пугала тишина пустых комнат, в которых всё ещё чувствовалось присутствие бывшего мужа. Но не только это было причиной.
- Мне опять снился Кирилл… – Тихо сказала она. Максим вздрогнул.
- Мне он не снился ни разу… – Пробормотал он.
– Я не верю в его смерть, – спокойно ответила Анна.
- Мама… – Максим почувствовал, как горло сжалось. – Ты же сама всё видела.
- Видела. Но я не видела его мёртвым, – возразила женщина. – И я не видела ещё кое-чего… – Тихо добавила она.
- Чего? – быстро спросил Максим. Он уже не раз задавал этот вопрос, но каждый раз мама отрицательно качала головой. Покачала она головой и сегодня.
- Я не могу тебе сказать… – Тихо ответила она.
Максим вздохнул и, поцеловав её, вышел. Через несколько минут он тихо закрыл за собой входную дверь и побрёл вниз по лестнице. В отличие от мамы, он видел всё. И у него не было никаких сомнений, что в машине тогда находился его отец. А мама… Видимо, она любила отца, даже если не признавалась в этом. За последний месяц её коллекция пополнилась несколькими портретами Кирилла, и на всех он улыбался…