— Как же я без тебя буду жить, родной мой? — шептала она, не в силах даже плакать. Слёзы закончились, осталась лишь давящая, грозящая задушить боль. — Забери меня с собой… Пожалуйста…
Она неверяще гладила родное лицо, закрытые глаза мужа, сотни раз зацелованные сухими запекшимися от рыданий губами. Чьи-то руки потянули её назад.
— Пора, Ира. — Произнёс глухой незнакомый голос.
— Нет! Нет!!! — с губ сорвался хриплый крик. Она рванулась, но её крепко держали. — Нет! Не надо!!! Дима!!! Димочка! Не надо! Нет!!!
Ира проснулась от собственного крика. Подушка была мокрой от слёз, а в ушах до сих пор звучало эхо: «Нет!!!». И тут же она почувствовала крепкие объятия.
— Всё хорошо, Ирунька… Всё хорошо… — шептал Дмитрий, обнимая её и укачивая, словно ребёнка. Она судорожно вцепилась в него, боясь, что это сон, и что она вот-вот вернётся в свой кошмар, который окажется явью.
— Опять этот сон… — простонала Ира, уткнувшись лицом в грудь мужа.
— Это лишь сон. — Он целовал её заплаканные глаза и дрожащие губы. — Рыжик мой родной, всё хорошо, я здесь, я с тобой…
Уже месяц ей снился один и тот же сон. Один и тот же кошмар. Похороны Димы. И каждый раз она просыпалась в холодном поту, а порой, как сегодня, от своего крика. Дмитрий держал её в своих объятиях, пока она не переставала дрожать и плакать. А Ира каждую ночь боялась засыпать, зная, что ей снова приснится этот сон. Пару раз Дима замечал в её сумке уже знакомые ему таблетки. Снотворное. В эти ночи Ира забывалась тяжёлым медикаментозным сном без сновидений. Но наутро она превращалась в привидение с синяками под глазами и изнуряющей головной болью. Но слишком силён был пережитый ужас. На какой-то миг Ире показалось, что Диму уже не спасти. И она слишком хорошо помнила тот животный страх, чёрную бездну, которая буквально поглощала её. Ирина не могла представить жизни без любимого. В ту ночь она ни на секунду не отходила от него, не выпускала его руку из своей руки и говорила, говорила, говорила… Разные глупости, порой несвязные, но только бы он слышал её, знал, что она рядом… А утром он наконец пришёл в себя. Кризис миновал. Но с той самой ночи Ире стал сниться этот сон, от которого она каждое утро просыпалась в холодном поту.
— Ты как? — тихо спросил Дмитрий, не отпуская её.
— Сейчас пройдёт, — так же тихо ответила Ирина, чувствуя, что всё ещё дрожит. Она провела пальцем по шраму на коже мужа, ещё слишком свежему.
— Думаю, кофе и сигарета, как обычно? — Дима улыбнулся, потёршись щекой о её растрёпанные со сна волосы.
— Сначала ты. — Ира требовательно потянулась к нему за поцелуем. Дмитрий не заставил себя упрашивать. С каждым поцелуем Ира чувствовала, как ночной кошмар отступает, растворяясь в серой дымке зимнего утра. Её родной Димка был с ней. И она никому его не отдаст, даже смерти…
— Ты обещал кофе… — пробормотала она, на миг оторвавшись от его губ.
— Может, позже? — ему не хотелось отпускать её. — Мне пока не хочется вставать…
— Лентяй! — Ира легко шлёпнула мужа по плечу и выскользнула из его объятий, мельком глянув на часы. До будильника оставалось десять минут. Что же, в ночных кошмарах был свой плюс. С ними ты точно не проспишь работу.
— Ничего не лентяй. — Дима потянулся. — И вообще — если бы не ты, я бы уже давно вышел на работу.
Ира, одёрнув футболку, молча показала ему кулак и ушла на кухню, краем уха услышав недовольное ворчание за спиной. Грохнув чайник на плиту, она потянулась за пачкой с кофе. Та коварно выскользнула из её рук. Ирина раздражённо вздохнула. Хорошо, что хоть новая и запечатанная. Иначе утро плавно перешло бы в упражнения по уборке кухни.
С чашкой кофе Ира вернулась в комнату. Гордо прошествовав мимо Димы и зацепив на ходу одеяло и пачку сигарет, она вышла на балкон. Холодный воздух окончательно отрезвил голову, прогнав остатки страшного сна. Город понемногу просыпался, словно ленивый серый кот, потягиваясь навстречу тусклому февральскому утру. В такое утро лучше всего нежиться в тёплой постели, а не лихорадочно соображать, высохли ли сапоги после вчерашней неожиданной оттепели…
Когда Ирина уже застёгивала пальто, Дмитрий медленно произнёс:
— Так странно… Ты на работу, а я дома остаюсь.
Он улыбнулся, но Ира поняла, что пряталось за этой улыбкой.
— Дим… — Она положила руки ему на плечи и заглянула в глаза. — Потерпи ещё хотя бы недельку. Ты же слышал, что сказал Карли… Борис Карлович. — Исправилась она, едва не назвав Швальца его прозвищем. Вообще Ирина не одобряла прозвищ, но это словно прилипло к огромному хирургу.
— Потерплю. — Дмитрий слегка поморщился. Он ненавидел бездельничать. — Ты сегодня опять допоздна?
— Да, Слава просил посмотреть несколько записей, но ты же знаешь его… — Она виновато улыбнулась. — Это значит, что там не меньше пятидесяти листов…
— Как он?
— Ты его не узнаешь… — Ира вздохнула.
— Он с ней так и не общался?
Ирина лишь покачала головой. Наташа звонила ей пару раз, но их разговоры были натянутыми и сухими. Казалось, им не о чем говорить. Но Ира знала: это лишь притворство. Они обе просто боялись. Одна боялась причинить боль, другая — почувствовать.
Быстро чмокнув мужа, Ира помчалась вниз по лестнице, спугнув пару соседских котов, устроивших разборки прямо в подъезде. Через пару минут её машина мчалась по улицам сонного города. Мысли Иры были заняты предстоящим днём, и не сразу сквозь них пробилась трель мобильного телефона. В такую рань могли звонить только с работы. С трудом нащупав его в сумке, Ирина, не глядя на экран, ответила:
— Слушаю.
И вздрогнула, услышав голос главврача областной:
— Доброе утро, Ирина Васильевна. Не помешал, не разбудил?
— Да нет, Сергей Дмитриевич. — Ира едва не проскочила ворота больницы. — У нас тут рабочий день, можно сказать, в разгаре.
— Рад слышать. — Дзюба умолк. Ира припарковалась неподалёку от входа. Тишина в трубке настораживала, и наконец Ирина не выдержала:
— Что-то случилось, Сергей Дмитриевич? Я думаю, вы позвонили мне не для того, чтобы пожелать доброго утра.
— Вы правы. У меня для вас есть новости. Вот только не знаю, понравятся ли они вам.
— Какие новости? — Ира замерла. Рука машинально поставила машину на сигнализацию.
— Как вы знаете, Сергей Вадимович отстранён от выполнения обязанностей до выяснения всех обстоятельств. Но, учитывая, какой хвост за ним тянется, можно смело сказать, что он отстранён на постоянной основе. А значит, нужно назначить нового заведующего.
— Прекрасно. — Осторожно ответила Ирина. — Я уверена, у вас найдётся хороший кандидат.
— Уже нашёлся. Анна Сергеевна.
— Что? — ахнула Ира. — Но она же ещё на больничном!
— Уже нет. И она была у меня. Знаете, я бы, не задумываясь, отдал бы ей должность, если бы не одно «но»… — Главврач многозначительно замолчал.
— Какое? — резко спросила Ирина.
— Есть ещё один кандидат. Вы.
— Вы шутите, — она нервно засмеялась, но её смех тут же утих. — Сергей Дмитриевич, я не собираюсь возвращаться в областную. Поэтому рада за Анну Сергеевну и желаю ей удачи.
— Ирина Васильевна, вы не можете просто так отказаться. Вас выдвинула кафедра. — Голос Дзюбы посуровел и в нём проскользнули металлические нотки.
— Какого…?! — Ире показалось, что её сон продолжается, только теперь из кошмарного он превратился в абсурдный.
— Я советую вам как можно скорее приехать. Тем более, насколько мне известно, вам нужно встретиться с Анной Сергеевной. Может, вам нужна какая помощь? — в голосе главврача проскользнули участие и забота. — У меня есть хорошие адвокаты…
— Спасибо, мне ничего не нужно. — Оборвала его Ирина. — Я думаю, вы и сами всё знаете. Иначе сомневаюсь, что моя кандидатура рассматривалась бы.
— Тогда жду вас. И надеюсь на ваше благоразумие. А иначе… — Дзюба слегка прищелкнул языком.
— Иначе что? — резко спросила Ирина.
— Иначе адвокат вам таки может понадобиться. Но это так, мои мысли вслух. Всего доброго. Хорошего вам дня.