— Кто?
— Ваш отец.
В какой-то миг Ольга испугалась, чтобы у Красовского не случился инфаркт прямо здесь, в кабинете, так сильно он побледнел.
— Мой отец?! — Максим вскочил, дрожащими пальцами вцепившись в край стола.
— Сядь! — рявкнул Кириллов. Ольга вздрогнула, а Максим от неожиданности брякнулся назад на стул. Главврач никогда не повышал голос, а значит, сейчас он либо на грани бешенства, либо… Про второе «либо» ни Максим, ни Ольга предпочли не думать.
— Да, твой отец, — резко сказал Евгений, даже не заметив, что обратился к Максиму на «ты». — Давно. А вскоре после этого меня о том же попросил Барончук. Только вот мотивы у них были разные. Если Кирилл сделал это, потому что переживал за тебя, то у Барончука, сам понимаешь, мотивы были не столь благородные. Он к отделению присматривается ещё с тех пор, как в этом кабинете Началов сидел. Да и сын у Виктора Сергеевича давно уже тянется своими ручками позолоченными к нашей хирургии.
— Почему позолоченными? — непонимающе спросил Максим.
— Потому что хотя он и родился с золотой ложкой во рту, руки у него как были, так и остались деревянными. Но мнят из себя золотые, — с раздражением сказал главврач. — А мне не очень хочется наблюдать в нашей больнице клан Барончуков. Я слишком дорожу нашими пациентами и нашими с вами коллегами.
В кабинете повисла тишина. Главврач молча крутил в руках зажигалку. Вроде и бросил курить, а сейчас опять потянуло. Бросишь тут… Не больница, а санта-барбара… А Максим смотрел в стол, пытаясь понять, в каком месте он пропустил тот момент, когда его судьбу решили за него.
— И что дальше? — вырвалось у него. Внезапно Красовскому захотелось снова стать маленьким мальчиком, прижаться к папе, чтобы тот его защитил от всего этого. Но папы рядом не было. И не будет.
— Идите в отпуск, подлечитесь и возвращайтесь. — Тихо сказал Евгений. — Я обещаю, что ваша должность никуда не денется. Уверен, Ольга Павловна с радостью ее вам вернет. Она — человек, наименее заинтересованный в руководящих должностях. Поэтому я и решил назначить на эту должность именно ее.
Теперь настал черёд побледнеть Ольге. Она не сводила взгляда с Евгения, но он упорно не смотрел на неё.
— Вы можете уйти в отпуск уже сегодня. Или дождаться Дмитрия Эдуардовича, — продолжил Кириллов. — Это уже не так важно. Барончуку теперь долго отмываться придётся…
— Вы знали. — В глазах Красовского мелькнула догадка. — Вы с Началовым всё знали!
— Знали, — согласился Евгений.
— Так почему вы ни черта не сделали?! — Максим снова вскочил. — Ведь можно было…
«Спасти моего отца» — мысленно договорил он, но ком в горле помешал ему сказать это вслух. Впрочем, Кириллов понял его и без слов.
— Максим, ты мне веришь? — тихо спросил он, снова обратившись к хирургу на «ты».
— Я уже не знаю, кому и чему верить, — буркнул Красовский, меряя шагами кабинет. Его слегка передёрнуло от этого почти по-отечески прозвучавшего «ты».
— Тогда поверь мне хотя бы сейчас: через пару дней ты всё узнаешь и всё поймёшь.
Красовский остановился и с подозрением посмотрел на главврача.
— Вы о чём? — спросил он.
— Я о том, что нужно просто немного подождать. — Спокойно объяснил Кириллов. Максим хотел было что-то сказать, но передумал и, раздражённо махнув рукой, вылетел из кабинета. Главврач глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
— И почему роль героя, спасающего бедных заблудших овечек, такая тяжёлая? — пожаловался он Ольге. Она медленно подошла к нему и, встав за спиной, положила руки на плечи, слегка массируя.
— Я надеюсь, ты сейчас в роли овечки не меня видишь? — спросила она. Евгений покачал головой.
— Видела бы ты свой взгляд… — тихо засмеялся он, прикрыв глаза. Руки Ольги были такими тёплыми и нежными… Если бы только можно было просто махнуть на всё рукой и уехать куда-нибудь подальше, отключить мобильный и просто отдохнуть… Сейчас Евгений немного завидовал Саксоновым. Он сам в нормальном отпуске не был уже несколько лет.
— Оль, я понимаю, что ты сейчас думаешь о том, какой я козёл… — негромко продолжил Кириллов. — Но я просто доверяю тебе больше всех, кого знаю. Хотя это странно, ведь я тебя знаю не настолько долго.
— Я не идеальная. И ты многого обо мне не знаешь. — Ольга слегка пожала плечами, проведя рукой по его густым волосам. Евгений перехватил её руку и поцеловал.
— Я знаю, что тебе эта должность не нужна, даже если бы тебе за неё заплатили. Я прав?
— Угу.
— Ну вот. Или мне надо было Швальца назначить? Так, боюсь, мы бы его потом и бульдозером бы из кабинета заведующего не вытолкали. Агаларов увольняется. Главатских? Меня Началов убьет. Ирину? Меня убьет Саксонов. Олди? Олди сама всех поубивает.
— Как думаешь, она скоро вернется?
— Я ее не очень хорошо знаю, но, думаю, она уже как минимум собирает чемоданы.
Внезапно Евгений встал и, повернувшись к Ольге, привлёк её к себе.
— Пусти! — затрепыхалась она. — Вдруг зайдёт кто-нибудь?!
— Пусть заходит, — главврач обнял её ещё крепче и заставил посмотреть на него. — Разве я не имею права обнять свою жену?
— Пока не жену, и не на рабочем месте… Мы нарушаем этику… — прошептала Ольга, чувствуя, как от одного его взгляда уходит любое желание сопротивляться.
— К чёрту этику. И что значит «пока не жену»? Завтра же распишемся.
Ольга засмеялась и уткнулась лбом в его плечо.
— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт… — донеслось до Евгения. Он притворно вздохнул.
— Представляю. С тобой как на море в шторм: то вверх несёт волна, то вниз… — признался он и со смехом добавил: — Хорошо, что меня не укачивает… Кстати, о море. Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой тоже взять отпуск? Мне кажется, мы заслужили. Поедем куда-нибудь, где есть пляж, море… Или океан…
— Я согласна. — Ольга мечтательно улыбнулась. Она так давно мечтала о море… — А работать кто будет?
— За это я меньше всего переживаю.
И Евгений действительно меньше всего переживал за то, кто останется в больнице на время их отпуска. Просто он знал: останутся проверенные годами профессионалы, и в то же время люди, которых он узнал совсем с другой стороны. Обычно говорят, что начальство в своих кабинетах ничего не видит и не замечает. Но Евгений видел и замечал всё. У него не было права не замечать. Но право на отпуск у него всё же было. И Евгений мысленно пообещал себе, крепко обнимая Ольгу, взять отпуск сразу же, как только весь коллектив хирургии соберется в полном составе.
*
— Видишь, что ты натворил? — ворчала Анна, докрашивая ресницы прямо в машине. — Никогда не опаздывала на работу, а теперь…
— Во-первых, опаздывала, — парировал Олег, — а во-вторых, это же ты просила полежать ещё пять минуточек.
— Я не виновата, что с тобой так хорошо спится.
Анна закрутила тюбик с тушью и бросила в косметичку. Хотя она и ворчала на Олега, в её сердце всё пело от счастья. Это так приятно — просыпаться в объятиях любимого, пусть даже сегодня понедельник. И тут же в сердце Анны закралась лёгкая тревога. Понедельник…
— Олег, тебе твой знакомый не звонил? — спросила Анна, делая вид, что её заинтересовал собственный маникюр. — По поводу карточки.
— Пока нет. Я бы тебе сразу сказал. — Олег остановился на светофоре и, пока тот отсчитывал секунды, мягко сжал руку Анны. — Не бойся. Я с тобой. И всё будет хорошо.
— Я не боюсь! — моментально ощетинилась Анна и тут же виновато улыбнулась: — Прости…
— Всё хорошо, — Олег усмехнулся. Кажется, он уже начинал привыкать к моментальным переменам в настроении Анны. Его Звёздочка могла нехило уколоть своими лучиками. Но Олег понимал: это просто защита. А на самом деле его Аннушка тоже может быть слабой, тоже может бояться, страдать, обижаться, нервничать… А ещё она очень нежная и самая любимая.
— Олег!
Голос Анны заставил Олега опомниться. Сзади уже кто-то возмущённо сигналил, а светофор уже горел зелёным.