— Боюсь спросить, о чём ты задумался, — поддела Олега Анна, когда они уже повернули к областной.
— Честно? О тебе, — ответил Олег. Анна притворно вздохнула.
— А лучше бы ты подумал о том, что мы здесь не проедем, — она кивнула в сторону снегоуборочной машины.
— Об этом я тоже подумал, — Олег резко повернул, и машина медленно поехала вдоль ограды. — Кажется, этим переулком нечасто пользуются.
— Тут удобно к старым корпусам подъезжать. Но там уже почти ничего не осталось. Ты сам слышал, как главврач рассказывал, что они там планируют кучу отделений открывать. Лет через двадцать, — хмыкнула Анна. Она не питала особых надежд на скорую реконструкцию старых корпусов областной больницы. Они рассыпались на глазах, и порой казалось, что проще их снести и построить новые. Но главврач упорно стоял на своём: отремонтируем, отреставрируем и будут как новенькие. В этом их с Анной мнения всегда расходились. Анна любила всё новое, главврач упорно цеплялся за старое. Причём это касалось как зданий, так и людей.
И снова сердце Анны кольнула тревога. Что, если Сергей Дмитриевич примет сторону Лубя? Анна давно поняла, что им с главврачом стало не по пути, но всё же надеялась, что он понимает, кто такой Лубь. Вот только сейчас ей всё больше казалось, что как раз главврач очень даже заинтересован в том, чтобы принять назад Сергея Вадимовича. С ним договориться можно, а с Анной нет. Она перестала быть удобной. Она перестала идти с ним в ногу. Впрочем, для себя Анна уже давно всё решила. Она уйдёт из областной. А значит, ни Лубь, ни главврач не должны её волновать.
— Приехали.
Теперь настал черёд опомниться Анне. Она глянула в окно. Тот же привычный вид, те же окна, те же спешащие пациенты и медики, вытоптавшие на свежевыпавшем снегу целые лабиринты следов. В такие дни двор областной больницы из окна выглядит, как огромная головоломка.
— Хорошо, что не въехали, — вздохнув, Анна вышла из машины, уронив в снег тросточку и привычно мысленно обругав ее. Анне уже начинала надоедать эта «третья нога», но и без неё было тяжело. Ноги всё ещё не слушались Анну, и порой ей казалось, что она никогда не избавится от этого недокостыля. Ещё раз тяжело вздохнув и сложив на груди руки, Анна скептично оглядела кучу снега под окнами корпуса. Коммунальщики постарались на славу. Ещё чуть-чуть — и со второго этажа можно прямо из окна выходить и по горке съезжать. Бахилы вполне сойдут за лыжи. Правда, и снег не отставал, и за несколько часов снова покрыл двор областной пушистым белым одеялом.
— Ты идёшь? — Анна оглянулась на Олега, который застрял возле машины.
— Иду, — раздался голос позади неё. Анна вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела помятого Орновицкого, который, судя по его внешнему виду, как минимум три ночи не спал, пару дней не ел и ночевал в подвале. Анна даже не нашла что сказать, лишь молча смерила его удивлённым взглядом. Обычно холёный Орновицкий сейчас был скорее похож на побитого жизнью бомжа.
— Глеб Александрович? — недоверчиво спросил Олег, подойдя к ним.
— Он самый. — Буркнул Орновицкий, достав из кармана пальто смятую пачку сигарет. — Други мои, предлагаю провести небольшое совещание прямо здесь. А потом идти штурмовать кабинет главврача.
— А есть повод? — насторожилась Анна, бросив на Олега быстрый взгляд.
— Анечка, повод есть всегда, — Орновицкий выдохнул в её сторону сигаретный дым. Анна поморщилась, но ничего не сказала, лишь пожалела, что её собственная пачка тонких сигарет с ментолом осталась лежать на подоконнике в квартире Олега. — Мы же врачи, в конце концов. У нас всегда есть повод кого-то штурмовать.
Анна с удивлением заметила, что рука Глеба дрожит, а ведь он был не из тех, кто разводит панику на ровном месте.
— Орновицкий! Рассказывай! — потребовала Анна, резко сунув успевшие озябнуть руки в карманы пальто. Олег слегка приобнял её за плечи и негромко спросил:
— Глеб Александрович, вам что-то известно о предстоящей планерке?
— Известно, — буркнул Орновицкий, глубоко затянувшись и выдохнув в их сторону новую порцию дыма.
— Тогда говори! — не выдержала Анна. — Хватит Змея Горыныча изображать!
— А что говорить? — Глеб криво усмехнулся. — Ты сама всё знаешь. Лубь хочет выставить вас с Иркой недееспособными.
— Ты про полинейропатию? — Анна вздохнула, и Олег отчётливо услышал в этом вздохе усталость и разочарование.
— Ты знаешь?! — Орновицкий закашлялся, подавившись дымом. — Откуда?!
— Глебушка, я же не дура. И карточку свою уже давно держу дома. На кой мне нужно, чтобы о моих болячках и проблемах знала вся областная? Да и лечусь я в случае необходимости в частной клинике, — хмыкнула Анна. — Так что, поверь, запись о полинейропатии я бы точно заметила. А у вас, заговорщики, старая карта. Там последняя запись была ещё году в 2009, если не раньше. Вас это не смутило, профессора?
Орновицкий отшвырнул окурок и полез за новой сигаретой. Замёрзшие пальцы не слушались, и сигаретная пачка так и норовила вывалиться из его рук.
— И адвокаты уже давно в курсе, — продолжила Анна. — Точнее, с момента отъезда Ирины. Именно тогда мы об этом узнали. Странно, что Ирка сразу не поняла. Впрочем, в её положении неудивительно.
— В каком положении? — насторожился Орновицкий. В голове моментально прокрутились все разговоры, встречи и сплетни. Неужели он что-то пропустил или забыл? Кажется, нет. А может, и да… Надо будет Аньку порасспросить. Или медсестёр, те всё знают. Или Аську, она же с Иркой вроде в контакте. Была.
— Забудь, — Анна предостерегающе помахала пальцем у него перед носом, словно подслушав его мысли. — Приедет, сама расскажет. Значит, с диагнозами и карточками разобрались. Ни у меня, ни у Ирки полипатии… Полипа… Тьфу! — Анна умолкла на секунду, собираясь с мыслями. — То есть, полинейропатии, нет. Что ещё?
— Я отойду, — Олег взглядом показал на телефон. Анна кивнула и снова нетерпеливо спросила у Орновицкого:
— Ещё что-то есть, что я должна знать?
— Есть. У меня есть диктофонная запись нашего с Лубем разговора, где он предлагал мне написать фиктивный протокол твоей операции. И сам протокол.
Анна молча смотрела на него. Орновицкий всегда любил сюрпризы. Он и сам был человеком-сюрпризом. За внешностью холёного красавца-принца, по которому сохла половина их отделения и ещё парочка соседних, порой мог скрываться Шрек. А иногда, что бывало намного реже — Супермен.
— Ну и где? — наконец спросила Анна. Орновицкий молча достал телефон и помахал в воздухе.
— Здесь. Я думаю, что мы сегодня услышим тоже немало интересного. — Негромко сказал он. — Добавить ещё парочку записей — и можно обратиться в соответствующие органы.
— А ты откуда знаешь? — прищурилась Анна, с подозрением глядя на Орновицкого. — В жизни не поверю, что Сергей Вадимович с тобой своими планами поделился.
— Представь себе, поделился, — хмыкнул Орновицкий. — Главное — найти правильный подход. И пару раз обозвать тебя не очень приятными словами.
— Что?! — моментально завелась Анна. — Да я тебя…!
— Тихо! — Орновицкий предусмотрительно попятился. Впрочем, это не помешало Анне стукнуть его палочкой пониже спины. — Так надо было, не понимаешь, что ли?!
— Не понимаю, — огрызнулась Анна. Вернувшийся Олег взял её за руку и мягко сжал тонкие пальцы.
— Мне звонил мой знакомый. Они разбираются с карточкой. — Сказал он. — Она оформлена на твоё имя. Сейчас они попробуют выяснить, проводились ли с ней какие-либо операции и кто их проводил.
— Как он смог оформить карту на меня без меня? — нахмурилась Анна и тут же хлопнула себя по лбу: — У него были копии моего паспорта и кода… Как и всех в отделении. Он когда-то потребовал их вроде как для оргкомитета международной конференции…
— А что, так можно было? — удивился Орновицкий. — Копия паспорта — и кто-угодно может открыть на тебя карту?
— Не совсем, — покачал головой Олег. — Скорее всего, это была предоплаченная карта, либо же открытая в каком-то сомнительном банке, цепляющимся за любого клиента. Пока ничего не знаю, ребята обещали разобраться.