И снег снова сменился дождём, серым и хмурым, а ещё слишком похожим на слёзы…
====== Глава 40 ======
- Извините! Вы могли бы подсказать… – запыхавшаяся женщина дёрнула за рукав Милу, которая несла стопку карточек. Медсестра, вздрогнув от неожиданности, разжала руки, и карточки живописным веером разлетелись по полу.
- Ой… – женщина резко затормозила, едва не приземлившись на те же многострадальные карточки.
- Вот именно – «ой», – Мила смерила её тяжёлым взглядом. – Так что вам подсказать?
- Мне нужно подписать вот это, – женщина ткнула ей под нос выписку, – у заведующего хирургией. Где мне его найти?
- Не его, а её, – Мила вздохнула и присела, чтобы собрать карточки. – Ольга Павловна Кириллова-Косс сейчас в ординаторской, а кабинет её чуть дальше по коридору.
- Спасибо! – женщина моментально испарилась, оставив Милу на полу посреди коридора в окружении карточек.
- Всегда пожалуйста, – пробурчала медсестра. Подобрав все карточки, она, крепко прижав их к себе и предусмотрительно оглядываясь по сторонам, наконец добралась до регистратуры.
- Где тебя носит?! – набросилась на неё Тамара. – Я тебя когда просила карточки принести?!
- Я не виновата, что Агала... То есть, Главатских их заполняла весь день, – огрызнулась Мила.
- Тихо! – зашипела Тамара и взглядом показала куда-то за спину Милы. Та осторожно оглянулась и увидела Риту, которая, не глядя ни на кого, спешно шла к выходу, подняв воротник пальто и вжав голову в плечи, словно прячась.
- Кто бы мог подумать… – покачала головой Тамара, проводив Риту сочувствующим взглядом.
- Да уж, – хмуро поддакнула Мила, листая каталог, забытый кем-то из медперсонала. – Кто бы мог подумать, что наша хирургия развалится!
- Типун тебе на язык! – Тамара потянулась, чтобы постучать костяшками пальцев об лоб Милы, но та поспешно уклонилась, и медсестре пришлось постучать по стойке регистратуры. – Не развалилась, а реорганизуется!
- Ну да, – насмешливо протянула Мила. – Красовский в больнице и неизвестно, когда выйдет и выйдет ли, Агаларов уехал, Швальц тоже уезжает, Ирина Васильевна в декрет… Вот и остается у нас золотое трио – Маргарита, Ольга и Наталья Андреевна. И то – если горло не перегрызут друг другу.
- Да ну тебя, – Тамара сердито зашуршала бумагами. – И вообще: Ольга Павловна и Наталья Андреевна очень изменились. И никому они горло перегрызать не будут.
- Благодарю за комплимент.
Первой мыслью Тамары было нырнуть под стол и забаррикадироваться стулом, но она невероятным усилием воли сдержала этот порыв и медленно повернулась.
- А я вот, Ольга Павловна, как раз говорила, что вы очень хороший человек и руководитель, – выпалила она, кристально-честным взглядом уставившись в непроницаемый взгляд Ольги. Та сложила руки на груди и слегка поджала губы.
- Даже не сомневаюсь, что именно это вы имели в виду, – процедила она, – но выражения в следующий раз выбирайте другие.
Тамара поспешно закивала, и кудряшки её светлых волос согласно запрыгали. Ольга смерила её подозрительным взглядом и прошла мимо. Тамара едва успела крикнуть ей в спину:
- Там вас искали, чтобы подпись поставить!
Ольга даже не оглянулась. Она уверенным шагом направлялась к ординаторской, где ей предстоял явно непростой разговор. Хотя… Когда это разговоры с Натальей Андреевной были простыми? Ольга сердито фыркнула и тут же вскрикнула от неожиданности, когда её обхватили за талию сильные мужские руки.
- Куда спешим? – поинтересовался Евгений, не торопясь убирать руки с талии жены.
- Вправлять кое-кому мозги, – Ольга перевела дыхание и попыталась высвободиться, но главврач лишь хмыкнул, не выпуская её из кольца своих рук.
- Как обычно, – констатировал он. – Слушай, ты не думала в нейрохирурга переквалифицироваться? С твоим стремлением вправлять мозги тебе в этой специальности цены не было бы.
- Не смешно, – Ольга сделала ещё одну попытку вырваться. – Пусти! Мы же договорились!
- О чём? – бровь Кириллова слегка насмешливо поползла вверх.
- Никаких нежностей на работе.
- А это не нежность. Это вынужденная мера, иначе, боюсь, мне пришлось бы тебя догонять, а я к пробежке не очень готов. Так куда спешишь?
- Подальше от Тамары, – Ольга раздражённо вздохнула.
- Она до сих пор не может простить нам то, что мы расписались, не предупредив её? – расхохотался главврач, поправляя воротничок халата Ольги.
- Если бы. Она решила внести коррективы в мой психологический портрет, – Ольга хмыкнула и ловким движением вывернулась из рук главврача. Вовремя: мимо них проскочили две медсестры из кардиологии. Ольга, даже не глядя на них, почувствовала на себе их любопытные взгляды и едва сдержала тяжёлый вздох. Впрочем, она уже начала привыкать. У неё просто выбора не было. Жена главврача всегда будет под пристальным вниманием, особенно если она работает в одной больнице с ним.
Евгений сделал ей предложение три недели назад. Без лишнего пафоса, дома, при уютном мягком свете настенных бра, в уютных объятиях тёплого пушистого пледа. Почему-то в тот момент Ольга вспомнила, как Евгений отдал ей своё пальто тогда, в их едва ли не самую первую встречу на заснеженном балконе дома культуры. Уже в тот вечер между ними протянулась ниточка, хрупкая и тонкая, практически невидимая. Эта ниточка крепла с каждым днём, всё больше привязывая их друг к другу – настороженную, готовую в любой момент уколоть словом, Ольгу и спокойного, уверенного, властного Евгения. Эта же ниточка становилась с каждым днём всё короче, и в тот вечер, три недели назад, она исчезла, превратившись в тонкое колечко на безымянном пальце Ольги и её жаркое «Да!», слетевшее с губ и тут же пойманное другими губами, горячими и нежными. А ещё через неделю они расписались без лишнего шума. Однако новость вскоре просочилась в больницу, и Ольге пришлось смириться с обрушившимся на неё шквалом поздравлений. И не только поздравлений. Вскоре поползли слухи о том, что её замужество и отношения с главврачом и стали причиной её назначения на должность заведующей хирургии. Впрочем, Ольга вскоре с удивлением поняла, что ей всё равно, что про неё говорят. Главное, что она и люди из ближайшего круга знали правду. А правда заключалась в том, что Максим Красовский уже не вернётся в центральную больницу.
Ольга, как сейчас, помнила тот день месяц назад, когда вся больница в один миг превратилась в разбуженный улей. Ярослав вызванивал Дмитрия, но, видимо, в Италии с мобильной связью было плоховато. А может, Саксоновы просто решили отключить телефоны на время отпуска. Так или иначе, но справляться пришлось самим. Перевозить Максима в столичную нейрохирургию было опасно, да и время шло на секунды. Те часы, когда они боролись за жизнь Красовского, Ольга запомнит навсегда. Она не была нейрохирургом, но и её помощь понадобилась. Через два часа её сменила Наташа, превратившаяся в разъярённую бестию, когда ей попытались робко отказать, мотивируя тем, что она не в числе хирургов центральной больницы. Но разве это могло остановить Наталью Олди, рвущуюся спасать друга? А потом им оставалось только ждать…
В ту ночь домой не пошёл никто. Ольга слышала, как Ярослав наконец дозвонился до Саксонова и шёпотом пересказывал ему случившееся. Рита сидела на диване, прижавшись к плечу Началова. Рустам стоял у окна, сложив руки за спиной, и Ольга смутно видела отражение его хмурого лица в оконном стекле. Швальц мрачно постукивал ручкой по столу, и этот звук казался оглушительным в тишине. Когда дверь ординаторской тихо скрипнула, Ольга вздрогнула. Повернув голову, она увидела Евгения и Кирилла Красовского. Главврач одними глазами спросил: «Всё в порядке?». Ольга едва заметно пожала плечами.
Она не знала Красовского-старшего, и лишь отчасти знала историю его участия в жизни хирургии, но по сочувствующим и в то же время настороженным взглядам, которые бросали на Кирилла коллеги, поняла: история была явно непростой. Наверное, у них были на то основания, но сейчас Ольга видела перед собой пожилого уставшего мужчину с мешками под глазами. И в то же время её поразил взгляд этих глаз. Открытый, смелый и полный боли и тревоги за сына. В тот же вечер Ольга впервые увидела маму Максима. Она прижималась к плечу Кирилла, словно ища у него защиты и утешения. Никто не трогал их, лишь Швальц, погремев чайником и чашками, принёс им кофе.