Annotation
Решетова Евгения
Решетова Евгения
Игра с прошлым(1)
Пролог
Чудовищный ветер старался с корнем вырвать вековые деревья, что окружали замок Дэйвернот. Звуки, рождавшиеся этой ночью, могли бы испугать самых смелых воинов, но в этот час никого не было на стенах, никто не охранял ворота. Наверное, при желании, в замке можно было найти живых людей, но одинокая фигура, проскользнувшая между яростно раскачивающимися деревьями, не стремилась туда, где могли скрываться от непогоды его жители.
Человек прошел через парадные залы. Тусклый свет отражался от украшений на стенах, освещая ему путь. Он шел вперед, точно знаю, куда ему нужно, и что навстречу ему никто не попадется. Небольшая дверь, скрытая за гобеленом, рассказывающем историю побед древнего короля, старого хозяина замка, вела вверх, в башню, в королевские покои. Человек ступал бесшумно, скорее по привычке, чем из-за боязни быть услышанным. Он ничего не боялся. Он знал, что замок практически пуст. Его тревожило только то, что он мог увидеть в королевских покоях.
На мгновение он замер пред дверью. Толкнув ее, он оказался там, куда стремился. Не успев еще ничего разглядеть в полумраке комнаты, он понял, что находится там один.
Его взгляд был устремлен к окну. Рядом с ним стояла пустая колыбелька. Человек подошел к ней. Он сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, а из-под ногтей закапала кровь.
Крик, принесенный из замка Дэйвернот в тот день ветром, испугал молодую женщину с небесными глазами. И никому она не смогла сказать - почему. Никому, даже своему мужу, державшему на руках их новорожденного сына.
Часть первая. Настоящее
Эмми поморщилась. Болели все мышцы, такого с ней не случалось за все шестнадцать лет ее жизни. Новый хореограф решил, что они должны стать настоящими танцорами и целых два часа мучил ее класс всевозможными упражнениями на растяжку. Это было вчера. Сегодня же Эмми решила навсегда завязать со своим очередным увлечением и никуда не ходить. Впрочем, танцами она занялась всего две недели назад и особых чувств они у нее не вызывали. Нет, ей нравилось все, что они делали на занятиях, но на вершине блаженства она не была. Родители, которые радостнее, чем она думала, приняли ее желание танцевать, конечно, расстроятся, когда она им сообщит о своем решении покинуть группу мистера Лайла.
Вообще Эмми очень повезло с родителями. Так считала и она, и все ее друзья. Ни разу в жизни Эмми не была наказана, у нее было все, о чем она только могла пожелать. Все ее увлечения родители с восторгом поддерживали. Конечно, родители тоже предлагали ей много вариантов. И именно поэтому Эмми неплохо готовила, рисовала, пела, культурно вела себя за столом (спасибо трехмесячным курсам этикета), могла положить на лопатки школьного задиру Бобби, а с помощью одного из друзей отца овладела вообще ненужными в современном мире навыками верховой езды и стрельбы из лука. Теперь к немаленькому списку прибавились еще и танцы.
Глядя на эту милую девушку с длинными волосами цвета гречишного меда и серо-голубыми глазами, мало кто мог догадаться, какие она скрывает в себе таланты. Невысокая, с виду она казалась хрупкой и ранимой, совершенно непохожая на своих родителей, Эмми ни минуты не сидела на месте. Вся ее жизнь была расписана по плану, составленному много лет назад. Не оставалось времени на простые радости, свойственные ее возрасту. У нее были друзья, но не такие, ради которых готов на все. Она влюблялась, но только потому, что влюблялись все вокруг.
Порой ей казалось, что она живет чужой жизнью, но продолжала смеяться, пряча в душе страхи и сомнения.
- Ну, пааап, я так устала от всего этого! Мне, конечно, интересно, но зачем? - как-то спросила она.
- Как знать, Эмми, может, мы делаем из тебя принцессу, - хохотнул тогда отец.
-Очень смешно, - фыркнулаЭмми, и больше к этой теме они не возвращались.
Труднее всего было по ночам. Ей снились сны. Слишком яркие и правдоподобные, чтобы быть вымыслом. Но в тоже время слишком нереальные, чтобы быть правдой. Она просыпалась в слезах, но не помнила, что вызвало их. Неуверенность росла в ней, ломая все, к чему она привыкла за долгие годы. И не было никого, с кем бы она могла поговорить об этом. Родителям она доверяла все свои секреты. Кроме этого. Словно знала, что ее самый большой секрет предназначен только для нее.
Сейчас же беда была в том, что идею с танцами они восприняли очень серьезно, и девушка боялась их огорчить. Но вот сейчас, стоя на пороге гостиной, где сидели родители, она не решалась им об этом сказать.
- Что-то случилось, детка? - мама с тревогой смотрела на нее.
- Нет, -Эмми помедлила. - Я ушла из танцевального класса! - выпалила она и резко выдохнула.
- Эмми ... Мы ведь так все этого хотели... Так стремились попасть в эту школу. Тебе нужно подумать и вернуться.
- Эстель, не дави на ребенка, - отец вздохнул. - Эмми, это твое право решать, чем ты хочешь заниматься в жизни.
- Но, Грег, она должна учиться танцевать!
- Если она не хочет...
- Мало ли чего она не хочет! Столько сил потратить в пустую!
- Никто силы понапрасну не тратил, что должна знать и уметь, она знает, - возразил отец.
Эмми смотрела на них и не понимала, что происходит. Первый раз в жизни родители спорили при ней, и первый раз - из-за нее. Мама была почти в ярости, было видно, что Эстель еле сдерживается.
-Мам, если вы хотите, вернусь...
- Тебе не обязательно пересиливать себя, - начал Грег, но Эстель его прервала.
-Ты вернешься в школу и будешь посещать занятие. Ты будешь учиться и станешь лучшей в классе! Ты...
- Эстель...
- Ты должна заниматься! Это все, что мы от тебя требуем!
- Эстель...
- Неужели так трудно хоть раз довести дело до конца?
- Я вернусь, - тихо сказали Эмми.
- И правильно, - удовлетворенно заявила мать. - На тебя потрачено столько сил. Да и она была бы расстроена, что ее дочь...
-Эстель! - рявкнул Грег.
Мать испуганно замолчала, поняв, что сказала лишнее. Она посмотрела на мужа, попыталась улыбнуться, словно ничего не произошло. Мимолетная оговорка, не имевшая значения. Но для Эмми эта случайная фраза была роковой. Почувствовав, что привычный мир начинает рушиться, покрываться трещинами, Эмми тихо спросила:
- Ее дочь?
- Детка, я не это хотела сказать, - начала говорить Эстель.
-Что значит "ее дочь"? - прервала ее девушка.
- Эмми ...
-Пап, - она смотрела со слезами на человека, который всегда был ее незыблемой опорой.
- Эмми ...
В его голосе она услышала то, что не хотела слышать. Сожаление. Печаль. Мольбу. Человек, который никогда в жизни не отступался, сжал руки, стараясь не смотреть на Эмми, пряча глаза. Он никогда ей не врал, она точно знала, что для него честность превыше всего. А теперь выходит... Врал?
- Папа, скажи мне.
- Ты не наша дочь, - глухо произнес он.
- Нет, - зажимая рот руками, чтобы не зареветь в голос, Эмми сползла по стене по пол. Она не заметила, как отходила от родителей все дальше, боясь услышать то, чего знать не хотела.
В голове все смешалось. Такого просто не могло быть. Они часто шутили над ней, наверное, и сейчас... Тогда почему в глазах матери такая боль?
- Детка, прости, - Эстель умоляюще протянула к ней руки. - Мы любим тебя! Любим всем сердцем. Ты для нас всегда будешь нашей маленькой девочкой...