БайлерМи выругался, да так, что мальчишка Эйв с укоризной посмотрел на него.
- Значит так, дамы вы мои благородные, - сказал он наконец. - Идете в замок, рассказываете все, что нужно рассказать, и тихонько сваливаете, пока тебя, - Бай ткнул пальцем в Филету, - не объявили врагом короны за предательство, а тебя, - он перевел палец на Эмми, - не казнили за самозванство. Про силу твою, деточка, по возвращении поговорим. Все ясно? А теперь марш!
***
Каково возвращаться домой после долгого отсутствия. Приятно. На душе становится спокойно, все тревоги позади. Родные с нетерпением ждут, когда ты переступишь порог, хотят поскорее обнять. На столе стоит праздничный ужин. Вокруг - атмосфера радости и любви.
Возвращение домой...
""Вот так, - сказала себе Эмми, - ты вернулась домой... Только здесь тебя никто не ждет. И неправы были Грег и Эстель, думая, что безутешен король и будет несказанно рад внезапному возвращению дочери".
Стена. Стена, выложенная из отполированного до серебристого свечения серого камня. Стена, за которой находимся ее дом. Может быть тот самый, где она родилась. Высокая лестница. Стражники в начищенных до блеска доспехах. Те самые статуи из ее сна... И все же, что-то не давало ей покоя... Мелочь, которая была абсолютно ясной во сне, а теперь потерялась. Нечто, очень и очень важное. То, что непременно нужно было вспомнить.
- А ну пропустить! - рявкнула Филета на стражника, преградившего ей дорогу. Эмми в восхищении покосилась на нее. Кто же она, если осмеливается так говорить?
Вот только на него это не произвело ни малейшего впечатления.
- Пшли, - сквозь зубы сказал он и легонько качнул копьем.
Эмми схватила женщину за рукав, но та не собиралась сдаваться.
- Вот уж не думала, - начала она насмешливо, - что в Дейверноте будут брать в караул всякую шваль. Не-не, хватит копьем махать, смотри сам на нем не окажись, когда узнает король, что ты его старую няньку, да с новостями от пограничной реки, в замок не пустил!
Стражник побледнел. По его лицу было видно, что он лихорадочно соображает, что ему делать. Филета немного помогла.
- Зови начальника. А еще лучше Тайруса, уж этот прохвост точно знает, что делать, и как будет быстрее.
Когда испуганный страж дворцовых ворот исчез, оставив напарника, превратившегося в статую, Эмми осмелилась тихо спросить.
- А не слишком ли резко вы с ним?
- Девочка моя, - сказала Филета без улыбки. - Какая ты еще юная. Мы могли бы распинаться тут час, день или год, искать мажордома и прочих, которые заведуют тут аудиенциями короля, и все равно не смогли бы попасть во дворец. А это самый действенный метод. Можно было бы через сад и дверцу для кухарей, но не люблю я этих пряток, понимаешь?
Эмми кивнула, решив про себя, что ее спутница лучше знает, что им делать.
Действительно, не прошло и пяти минут, как из дверей вылетел неопределенного возраста мужчина, невысокий, с залысиной на русой голове, в явно военной форме и ни слова не говоря, потащи их внутрь. Но Эмми не удалось насладиться красотой парадных комнат дворца, потому что уже через мгновение мужчина свернул, и они оказались в узеньком коридорчике, явно предназначенном для прислуги. Там он резко остановился и с непонятным выражение уставился на Филету.
- Как это понимать? - прорычал он. - Тебе же ясно было сказано, держись подальше от дворца! Повезло еще что я тут оказался! Король везде видит предателей, и твое возвращение только на руку интриганам.
- У меня новости...
- Новости можно и с посыльным передать, у вас там рядом целый полк стоит, любому могла бы сказать, передали...
- Драуки до реки дошли, - спокойно сказала Филета.
Мужчина мгновенно переменился в лице. Только что бушевал, злился и вот, спокоен, собран, готов принимать важные, и главное, взвешенные решения.
- Тогда тебе нужно к Вирану.
- А я о чем тебе толкую! - воскликнула Филета. - И еще девочка...
"Ну наконец-то, -подумала Эмми. - И обо мне вспомнили". Мужчина обернулся к ней. Девушка поежилась под его внимательным взглядом. Рассматривал он ее недолго, но все же Эмми успела заметить мелькнувшее в его глазах презрение. С чего бы?
- Пошли, - буркнул он.
Женщина чуть придержала Эмми, и они отстали на пару шагов.
- Не обижайся на Тайруса. Он вояка до последнего из оставшихся у него волос. Не верит никому. Может и к лучшему. Хоть один здравый голос в этом сумасшедшем доме.
Они шли все такими же узенькими коридорами. Попадавшиеся им навстречу люди жались к стенам. Эмми первый раз за все время подумала, что должна выглядеть крайне нелепо в своей одежде - светло-серые в прошлом джинсы с пятнами грязи в самых неожиданных местах и художественными дырками на коленках и футболка ярко-зеленая с огромными цветами на груди. Она по всем пунктам должна была вызывать удивление. И все же...
- Ты! Здесь подождешь, - Тайрус открыл небольшую дверь и толкнул ее. - Малый тронный зал, только, умоляю, ничего не трогай. Украсть ничего не удастся.
И захлопнул дверь, оставив Эмми ошарашенно смотреть ему в след. Ее назвали самозванкой, ладно, она сама скрывает свою личность в тайне. Но воровкой? Это уж слишком.
Все еще негодуя, девушка решила оглянуться. И застыла в восхищении. Тайрус назвал эту комнату малым тронным залом. Она действительна была не особо больших размеров. И в ней действительно стоял трон. Трон как трон - ало-золотое кресло, со спинкой, переходящей в крылья птицы. Красивое, но захватило воображение девушки не это.
Все стены были завешены картинами. Разными. Восхитительно-прекрасными и ужасно-пугающими, заставляющими выть от тоски и плакать от восторга. Пейзажи сменялись сценами битв, сражения уступали место городским улочкам и великолепным замкам. Мир и война на соседних полотнах. Руки разных мастеров и, Эмми готова была поклясться, разных эпох. Это точно не было галереей одного художника. Десятки мастеров жили здесь в своих творениях.
Сколько прошло времени, пока она разглядывала эти полотна? Мгновение или вечность, но следующее потрясение заставило ее забыть обо всем.
Портреты.
Целую стену занимали портреты. Короли и королевы в парадных костюмах, но с одинаковой короной на голове. Ее предки. Вне всяких сомнений.
Но не они так потрясли девушку. Последний в ряду, не больше и не меньше остальных, портрет изображал златовласую красавицу из ее сна. Эмми подошла ближе, стараясь запомнить как можно больше, уложить в памяти то, что она видела. Хрупкая женщина в пене рюш и оборок такого же удивительного, как и ее глаза платья. Вот только та из сна казалась совсем юной, а глаза этой были печальными и слишком мудрыми. Как у человека, который видел слишком много зла.
Этот портрет был последним в длинной череде королей и королев, а значит...
Это была женщина из сна.
Это была ее мать.
- Королева Тинара, - раздался за спиной Эмми молодой звонкий голос. - Моя мать!
***
Странно вот так стоять и смотреть в точно такие же, как и у тебя глаза, и видеть в них презрение. И не понимать, чем его заслужил.
Эмми рассматривала его, и принц занимался тем же самым. Он был у себя дома, а она - неведомо как попавший сюда чужак. Ему простительно все. Он второй человек после короля. Он его сын. Принц Гиацинт. Ее брат.
Если бы она выросла здесь, то этот самый человек был бы ей ближе всех. Ее брат, ее близнец. Хотя... Они не были похожи как две капли воды. Даже совсем наоборот. Он был выше почти на голову, может больше пошел в отца, которого Эмми еще не видела? А вот волосы - точно от мамы, яркие как закат. Только глаза у них и были одинаковые, как пасмурное небо в ожидании грозы.