Оглушительной вспышкой боли взрывается голова.
Вокруг простиралось уже знакомое пространство — огромное пустое поле, рассеченное глубокими щелями. Плиты правильных квадратов создавали впечатление одновременно чего‑то почти невообразимо гигантского, и в то же время, почти невозможно крохотного. От этого противоречия, диссонанса, саму мою сущность корчило в мучительном спазме беспокойства и предвкушения. Словно я заглянул за какую‑то великую грань…
В багрово–красном небе, поглощая свет, медленно вращалась черная сфера — выглядящая, будто негатив пейзажа, что простирался под ногами.
Где‑то внутри, в глубине, зашевелилось что‑то непонятное, непривычное. Что‑то, что хотело выйти наружу, проявиться и исчезнуть, не оставив следа, но как‑то изменив реальность.
— Власть уничтожить нечто, есть полный и истинный контроль над ним. — словно прозвучал чей‑то сухой и властный голос. Эта фраза несла оттенки угрозы, как чья‑то реплика в длительном и напряженном споре, и в то же время обладала ледяной безапеляционностью научной аксиомы.
То, что ты можешь уничтожить — ты можешь контролировать. Апогей и абсолют контроля, полного и необратимого.
— Воплощением и источником идеи является человек. — другой голос, немного хриплый и усталый.
Причудливый бег ассоциаций, вызванный этими фразами, словно закружил меня в водовороте. Я вдруг перестал ощущать себя цельной сущностью, превратился в брызги воды, опавшие листья на ветру. Убаюкивающее, умиротворяющее состояние, зовущее расслабиться, раствориться в потоке вечного движения.
«Нельзя.»
Одна мысль, исконно моя, повлияла на этот странный мир чистых ощущений, обращая потоки чего‑то неощутимого вспять.
«Просто нет возможности изменить путь, нет выбора — есть лишь иллюзия выбора.»
Все пространство начало скручиваться вокруг черной сферы, иссеченной белыми линиями, что по–прежнему вращалась над горизонтом.
«Несмотря на все, что случается — будь то плохое, или хорошее — есть лишь движение вперед, то, что называется бытие человека.»
Пространство покачнулось, и рывком сжалось в одну точку, превращаясь в тоннель, вытягиваясь нитью куда‑то далеко…
«И ты можешь плыть по дороге, теряя и обретая чужой волей, или запретить себе даже не думать — запретить себе саму возможность другого выбора, оставив лишь впереди свой Путь.»
Да. У меня есть свой Путь.
Вспышка.
Я открыл глаза в больнице — знакомый потолок, столь же знакомый и уже почти родной пейзаж за окном. Судя по освещению и доносящимся звукам, сейчас было раннее утро.
Все произошедшее вспоминалось на удивление четко — смерть Аобы, бойня в кафе, тот безымянный телохранитель… Даже смутно припоминалось видение… Или сон? Да плевать.
На моих глазах убили моего знакомого.
Нет–нет, потом. Все потом — когда‑нибудь после, сильно после. Сейчас надо разобраться в том, что случилось. В первую очередь.
На этот раз я не был привязан, да и кнопка вызова медперсонала была под рукой. Голова туго замотана бинтом. Любопытно…
Я нажал кнопку вызова медперсонала. Ну, где вы там…
Через полминуты в палату вбежала медсестра.
— Вы проснулись? Одну минуту, подождите…
— Стой. Что произошло? — только и успел я бросить в спину убегающей девчонке. Ч–черт, пусть только попробуют мне не рассказать, как в прошлый раз — пожалеют, что не привязали.
В палату буквально влетела Мисато.
— Син!
— Что произошло? — я сходу задал вопрос.
— Теракт… И не только. — девушка остро посмотрела на меня.
— Ну? Что еще? — не нравится мне ее тон…
Мисато вздохнула, уселась на стул.
— Во первых — тебя пытались похитить.
Опа… Зачем?
— Зачем? — так и спросил я, с совершенно офигевшим видом.
— Не знаю, — Мисато покачала головой, — Это еще не все.
— Продолжай. — я насторожился.
— Была произведена диверсия — сначала обрубили электричество почти по всей штаб–квартире, а после начали распределенную хакерскую атаку на МАГИ.
— Та–ак… — нехорошее предчувствие зашевелилось внутри, — Продолжай.
— И в–третьих… — девушка вздохнула, — Ангел.
Два удара сердца мне понадобилось на то, чтобы сопоставить кадры аниме всплывшие в памяти — Рей, Аска и Синдзи бредут по темным коридорам штаб–квартиры, — и нынешнюю ситуацию. Еще секунда…
— Что с Рей? — холодея спросил я.
— С ней почти все в порядке, — «почти»? Что значит «почти»?! — Успокойся, Синдзи! Она жива!
Жива?… Нет, нет… Только не Рей…