Начнем с того, что уже само произведение, которое мы собираемся переводить, как правило, выдает своего создателя с головой. Просто удивительно, сколько сведений о своем творце содержит художественный текст! Правда, их надо уметь оттуда извлечь. Первым делом, конечно, бросаются в глаза эстетические предпочтения автора (оставим в стороне откровенных морализаторов, тем более что среди хороших писателей их не так уж много), но почти всегда очень скоро дают о себе знать и другие его вкусы и склонности, даже черты характера. Читая книгу, мы редко пытаемся мысленно нарисовать портрет автора в явном виде, поскольку это нам ни к чему, однако довольно быстро начинаем чувствовать за словами человека, который нам или интересен, или нет, – и от этого во многом зависит то, понравится ли нам сама книга. Так что процентов девяносто нужной нам информации об авторе мы получаем без всяких дополнительных усилий, особенно если книга, которую мы прочли и захотели перевести, произвела на нас по-настоящему сильное впечатление. Откуда взять остальные десять и надо ли стараться непременно их раздобыть?
Тут у меня нет общих рекомендаций. Если переводчик считает, что он и так все понял и готов войти в роль автора без лишних хлопот, – на здоровье. Правда, сейчас настолько просто почитать об авторе в интернете, что это, по-моему, всегда стоит сделать. Но здесь кроется опасность: реальный автор может оказаться настолько непохожим на того, чей образ сложился у вас после прочтения книги, что это будет мешать вашей работе. Лично мне больше всего мешают связанные с автором видеоматериалы – его фотографии и записанные на камеру интервью. Смотреть их – это для меня примерно то же самое, что сначала посмотреть снятый по книге фильм, а потом ее переводить. А вот прочесть его биографию в Википедии – почему бы и нет? Там могут обнаружиться любопытные факты, которые повлияют на ваше восприятие его творчества. Например, узнав, сколько близких людей потерял Роберт Фрост, вы наверняка станете иначе относиться к его стихам, и это, как мне кажется, будет коррекцией в нужном направлении.
Что же касается необходимости изучить все творчество избранного вами автора, тут, как я уже говорил, Горький явно перегнул палку. Но если вы имеете дело с абсолютно незнакомым вам прежде сочинителем, а вам нужно перевести лишь его коротенький рассказик, у вас вполне может возникнуть естественное желание почитать что-нибудь еще, также вышедшее из-под его пера, и противиться этому желанию, конечно, не надо.
Итак, оказывается, что быть читателем-профессионалом не так уж просто. Для этого надо неплохо знать а) язык оригинала, б) страну, в которой происходит действие и зачастую живет или жил его автор, в) англоязычную литературу, г) самое жизнь и д) автора вашей книги, под коим здесь следует понимать не реального писателя из плоти и крови, а то виртуальное существо, с которым вы близко знакомитесь благодаря художественному тексту как слепку с его души, – и не лениться пополнять свои знания обо всех этих интересных предметах. Но прежде чем переходить к обсуждению следующего этапа работы переводчика – писательского, нам необходимо поближе присмотреться к тому ключевому событию, которым завершается первый.
Понимание
На протяжении всего этого раздела я много раз повторял слово “понять”. Но что же оно означает? Когда мы можем сказать себе, что поняли фразу, написанную на английском? Для этого мало формальным образом пройти все стадии, описанные в предыдущих главах: перевести с помощью словаря незнакомые слова, разобраться с реалиями, и т. д. Все это остается грудой не связанных между собой фактов, пока в мозгу не произойдет таинственный “щелчок” и нам не откроется смысл фразы, ее содержание, внутренность ее словесной оболочки или то, носителем чего она служит. Давайте будем называть невербальный образ, прячущийся внутри фразы или за нею, “картинкой”. Эта картинка может быть реальной, вроде той, какую рисует нам фраза “На берегу реки стоял желтый домик с зеленой крышей”, а может – действием (“Он мчался со всех ног”), событием (“В комнату вломились двое”), переживанием (“Ей стало страшно как никогда”) или вовсе чем-нибудь умопостигаемым (“Центр сферы Паскаля находится везде, а окружность – нигде”); тут возможны самые разные варианты. Но чем бы она ни была, это всегда образ, уже очищенный от словесной шелухи, – что, впрочем, не мешает ему вызывать у нас эмоциональный отклик.
Не будем забираться в дебри физиологии нервной системы и психологии. Нам ни к чему изучать механизмы деятельности человеческого мозга, тем более что даже специалисты в этой области едва ли могут объяснить толком, как работает наше воображение. Для нас важно лишь то, что весь читательский труд, вся эта возня со словами и их значениями затеяны с одной-единственной целью: в конце концов освободиться от них и заглянуть “за текст”. И когда читателю это удается, он тоже становится творцом.